Ну а может, был он прав,
тот момент не проворонивши
и опаснейших гидренышей
гусеницами поправ?
Промедленье тоже гибель,
и на трон бы, может, влез
новенький Сталиногитлер —
смесь СС с КПСС.
Всю Россию распороли —
не срастется этот шов.
Что готовят ей по роли
Баркашов
и Макашов?
Кто ответит в миг бессилья
на вопрос —
такой больной, —
можно ли спасти Россию
малой кровью от большой?
Русский бес —
всемирный демон.
Пострашнее всех расплат
после вечного «Что делать?»
вечное:
«Кто виноват?»
Вертолет стоит,
но лопасти
крутятся,
кресты креня,
и от дрожи чуть не лопаются
луковки церквей Кремля.
Не при деле,
но при теле
царь шагает по Кремлю.
В политическом похмелье
тяжелей, чем во хмелю.
Он без водки тяжелеет.
В Белом доме – торжество.
Если он их пожалеет,
пожалеют ли его?
Он и кровь пролить боится,
и нельзя быть размазней.
Призрак бывшего Бориса
Годунова —
за спиной.
Царь,
по росту из оглобель,
что он сделал с трезвых глаз?
Демократию угробил
или грубо,
грязно спас?
Вышло оченно по-русски —
облегчение
и стыдь.
Но у Бога нет «вертушки»,
чтоб совета попросить.
На решенье обреченный,
сделал царь без экивок
побледневшему Грачеву
повелительный кивок…
Вид отеля «Украина»,
где не слышно гопака,
словно прошлого руина,
но торчащая пока.
Словно в теломагазине
среди всех путан один
сам Тарас Шевченко —
ныне
заграничный гражданин.
Вдоль отеля «Украина»
шел подвыпивший араб.
Его сильно накренило,
ибо он для водки слаб.
Полугражданин Туниса
и немножко Зимбабве,
без семьи он истомился
в развращающей Москве.
Но жена бы извинила,
ибо русским сбыть сумел
тонну сумок из винила
с надписулькою «Pall Mall».
Брел,
все более балдея,
собачонку приласкал,
и мерцала в нем идея —
себе девочку искал.
Но со взмокшими глазами
человек арабский замер,
увидав,
как с неба чек,
сразу двух девчоночек.
Обе – васильковоглазки.
Но