– Это не я, – Коюн с сочувствием смотрела на Лютера, очевидно, получившего разряд от шокового браслета, не сильный, но чувствительный. – У браслета есть свой собственный мозг, и он счел, что Вы проявляете агрессию. Он не анализировал смысл Ваших слов и не залезал в переплетение мыслей. Он просто следил за Вашими физическими кондициями. Привыкайте. Гневаться и лгать опасно для здоровья.
– Вот уж чего-чего, а лгать я не собираюсь, – насупился Лютер. – Собственно, в этом, на самом деле, я и виноват перед Вами…
– В том, что не лжете? – Коюн взяла со стола старенькую авторучку, Бог весть зачем лежавшую на нем – авторучками для записи в давно не пользовались даже в заштатных конторах какого-нибудь захолустья; но на складах Моабита лежали закупленные впрок десятки ящиков с авторучками, и виршафтмайстеры Райхсштрафабтайлунга регулярно раскладывали их в кабинетах… – Интересное мнение. А почему Вы так решили?
Лютер недоуменно уставился на Коюн:
– Разве Вы меня забрали не за мои публикации в Сети?
– Вопрос не об этом, – пояснила Коюн. – Почему Вы решили, что не лжете?
– Потому, что я говорю правду, – осторожно пожал плечами Лютер.
– Я даже не стану спрашивать, чем, по-вашему, правда может угрожать порядку в Нойерайхе, – Коюн вертела ручку в пальцах. На самом деле, она, конечно, нервничала. Слава Богу, хоть тон голоса ее не выдавал. – Я хочу спросить Вас – а с чего Вы взяли, что именно это – правда?
– Ага, – кивнул Лютер. – Начинается обраеновщина.
– Я тоже читала 1984, – напомнила Коюн, – и скажу Вам одну важную вещь, которую Вам придется запомнить. Браслет, директива четыре.
Светодиоды киберпанковского украшения Лютера моргнули синим. Лютер покосился на него с недоумением и страхом.
– Между нами и Большим братом Оруэлла есть одна разница, – пояснила Коюн. – Как и между мной и О'Брайеном. Состоит она в том, что для О'Брайена дважды два было столько, сколько велел Большой брат. Для нас же, для Орднунга и для меня, хеересюстицвахтмайстера Коюн, Эс-бэ, дважды два всегда равно четыре. А тот, кто утверждает обратное – преступник с неправильным образом мыслей – так точно формулируется обвинение, по которому Вас сюда определили.
– Но ведь это я называю белое белым, а черное – черным! – возмутился Лютер.
– Вы так искренне считаете, – кивнула Коюн. – Если бы это было не так, Вас обвиняли бы совсем в другом. Ваше преступление – не намеренное; это свойство Вашего сознания, которое подлежит коррекции. Я полагаю, что Вы достаточно умны, чтобы понять логически обоснованную аргументацию?
– Вы считаете, что сможете меня переубедить? – криво ухмыльнулся Лютер. – Наверно, с помощью этой штучки? – он кивнул в сторону браслета.
Коюн, в свою очередь, тоже улыбнулась:
– Нет. С помощью логики. Вы любите правду?
– Да, – сказал Лютер, глядя ей прямо в глаза.
– Вот и проверим, –