И был другой выбор – вернуться. Вернуться унтергебеном фроляйн Греты. Это предполагало ответственность. Да, внезапно поняла Коюн. Раб не больше господина. Свою власть и свою ответственность имеют и рангхохер, и унтергебен. Ее ответственностью будет жить по их правилам, по тем правилам, которые она всегда ненавидела. По ее правилам.
Ее властью будет вернуть изумрудный свет глазам Греты.
Имплантат вышел ночью, она его едва не проглотила, но вовремя сплюнула уродливую шишкообразную массу в пустую банку от арахисовой пасты. Еще день она пролежала почти в бреду; с утра ее навестил дрон министерства здравоохранения, осмотрел и обработал рану во рту, сделал два укола и забрал банку с трупиком имплантата.
К вечеру она могла встать. Вода, которую она заготовила до того, как боль стала невыносимой, почти закончилась. Коюн добралась до ванной, попила, затем приняла душ. Взглянула в зеркало – оттуда на нее посмотрела непривычно бледная девушка с угольно-черными кругами под глазами.
И тогда она приняла решение.
* * *
– Ну, а раз помнишь, фроляйн унтергебен, пора тебе вливаться в стройную семью сатрапов и палачей, – улыбнулась Грета, щелкнув пальцами в термен-клавиатуру. На экране возник образ… Коюн подумала, что этот молодой человек мог бы быть фотомоделью. Или поп-звездой. Или актером в молодежных сериалах, снимавшихся до реинигунга. А еще точнее – задолго до реинигунга; непосредственно перед ЕА в моде были другие типажи, более слащавые и андрогинные, чем этот брюнет. С другой стороны, для современных голопостановок юноша был через чур изящен. Кого он мог бы сыграть в фильмах, выпускавшихся под патронатом фрау Магды? Разве что какого-нибудь дирижера или композитора – Коюн слышала, что народная киностудия имени Ленни Риффеншталь как раз снимает полный метр «Молодой Вагнер». Интересно будет взглянуть.
– Вы решили проверить меня на ориентацию, фроляйн рангхохер? – с тонкой иронией спросила Коюн. – Я и не отрицала, что бисексуальна. С другой стороны, секс без отношений меня не интересовал никогда и не интересует сейчас, так что мимо кассы.
– Дурочка, – фыркнула Грета. – Зачем мне тебя проверять? То, что ты сделала, вернувшись ко мне, уже говорит само за себя. Не в этом дело. Видишь ли, это очень интересный молодой человек…
– Я заметила, – кивнула Коюн.
– Вот бестолковая! – улыбнулась Грета. – Интересен он не только своей мармызкой, за которую любой западный глянец выложит хорошую сумму с шестью – семью нулями22. За этой внешностью скрывается незаурядный ум,