предстанет перед ним? Глупой гусыней? Нет, она еще не соот-
ветствовала этой встрече. И она принесла из библиотеки гору
книг и читала ночи напролет Иоганна Гете, Фридриха Шиллера,
Серена Кьеркегора, Данте Алигьери, Франца Кафку, Германа
Гессе, Генриха Белля, Жан Поль Сартра, Фридриха Новалиса,
Фернандо Пессоа. Любовь обязывала. Его разочарования она бы
не пережила. Выглядеть дурой в его умных глазах? О! Нет!
Хорошо бы отсрочить встречу на год, лучше на два, может быть,
она бы успела привести в порядок этот образ и поднять его
на должную высоту, углубить, добавить загадочности, приглу-
шить свою простоту, развернуть вширь…
Но он начинал проявлять нетерпение и даже недоумевать
по поводу ее упорных, ловких ускользаний. Встреча назревала.
Она начинала нервничать и в панике изучила психологию и био-
химию. Единственное, что утешало – макияж. Это была хорошо
продуманная система и здесь она чувствовала себя увереннее все-
го; была отработана с юности. С макияжем было просто, он имел
начало и конец. Пудра, тени, лак, тушь, духи. От 15 минут до полу-
тора часов. Но вот эта духовность! Это было что-то неопределен-
ное, бездонное, не имевшее ни конца, ни края. Здесь можно быть
знатоком в одном и полным невеждой в другом. Что делать?
Отсрочить встречу еще на год – другой, чтобы изучить генети-
ку, философию, историю средних веков, португальскую поэзию,
производство солнечных батарей, виноделие, строительство
мостов, жизнь муравьев, рождение звезд, альтернативные источ-
ники энергии. А если за этот срок он разлюбит? Тогда все было
напрасно. Тогда больше не надо соответствовать. Можно не чи-
тать и не изучать. Выспаться. Перевести дух. Отложить книжки.
Оставить только макияж. Для растений и быта.
Он стал настолько нетерпелив, что уже требовал встречи.
И она, наконец, согласилась, все еще не до конца уверенная
в том, что сделала все, к чему любовь обязывала. В ночь перед
свиданием она освежила в памяти «Похвалу глупости» великого
Эразма Роттердамского и основные технические данные к но-
винке «Windows 8». На четыре тома бессмертного труда Артура
Шопенгауэра «Die Welt als Wille und Vorstellung» уже не остава-
лось времени, близился рассвет. Вечером, к своей наработанной
за последнее время духовности она набросала в течение часа ма-
кияж, оделась во все лучшее, что нашлось в гардеробе, и с зами-
рающим сердцем поплелась на свидание.
В кафе почти не было народу, за столиком у окна сидел пожи-
лой мужчина в серой рубашке с закатанными рукавами, перед
ним стоял пустой бокал пива и лежал цветок розы на длинном
стебле. Это был он. Её нетерпеливый поклонник. Он поднял
лицо, чтобы поглядеть