Сам процесс умывания не доставил ему большого удовольствия. Вагон сильно качало, и через пару минут мокрым в туалете было всё, кроме лица Семёна Матвеевича. Но этот не испортило ему настроения. Предстоял ужин. Даже не ужин – вечерняя трапеза! А уж этот процесс никакая качка испортить не могла. Так считал Семён Матвеевич. Вероятно, он был прав. Испортить трапезу качка не могла, но усложнить подготовку к ней – вполне. Первая же попытка достать сумку с провиантом из-под стола завершилась неожиданно. Вагон сильно качнуло, и Семён Матвеевич, продолжая движение вагона, протаранил головой батарею отопления. Батарея, наверное, была сделана по специальному проекту для российских железных дорог, потому, что имела множество мелких выступов, особенно заметных при ударе об них головой. Если добавить к этому ту неудобную позу, в которой в этот момент находился Семён Матвеевич, каковую многие бы сочли где-то даже неприличной, то можно было бы представить его ощущения. Единственное, что радовало его в такую минуту – это отсутствие Постороннего.
Впрочем, его долго ждать не пришлось. Не успел Семён Матвеевич, перебирая всеми четырьмя конечностями и пятясь назад, занять позу достойную заведующего кафедрой, как дверь распахнулась. Кожей того места, которое ближе всего находилась к двери, Жидко почувствовал – это он. Посторонний!
– Вам помочь, Семён Матвеевич, – раздался голос, даже не за спиной, а где-то сзади.
Требовать помощи от Постороннего в таком неловком положении Семён Матвеевич не решился, а поспешил поскорее выпрямиться. Необдуманная поспешность ему дорого стоила. На обратном пути в вертикальное положение Семён Матвеевич получил удар столиком по затылку. Такого потрясения Жидко не ожидал и не испытывал, пожалуй, со времён защиты докторской Сухобоковым. Он сидел на полу, на коврике и изучал Мир, как только что явившийся на свет божий. «В первую очередь нужно беречь собственную голову» – колокольным звоном разносилось в его сознании утреннее пророчество Постороннего. В таком же состоянии, посаженный усилиями Постороннего на собственный диван, он продолжал изучать Мир ещё минут двадцать. За это время Посторонний организовал откуда-то лёд в пластиковом пакете, пластырь на лоб Семёна Матвеевича, запечатлевшего узор решётки батареи отопления, и даже достал его сумку из-под стола. Ту самую роковую сумку, без которой вечерняя трапеза была бы невозможной.
Процесс возвращения Семёна Матвеевича к жизни проходил быстро и без осложнений. Всего за полчаса, он начал понимать человеческую речь, вспомнил, кто он такой и куда едет. А главное – жизненные потрясения этого вечера никак не повлияли на его аппетит. Когда всё содержимое сумки