Внезапный грохот и мелькание перед глазами возвратили Семёна Матвеевича на землю. Мимо проносился товарный поезд. Семён Матвеевич отпрянул от окна и вернулся в купе. Попутчик вполоборота к свету читал какую-то книгу. Семён Матвеевич заметил, что читал он не выпуская трость из второй руки и даже не сняв перчаток, а книга была довольно старая, скорее всего антикварная, и на немецком языке. Из-за книги мелькнули очки, очень похожие на пенсне. Незнакомец снял очки и отложил книгу на диван, рядом со шляпой.
– Вы с таким упоением рассматривали вид за окном, – обратился он к Семёну Матвеевичу. – Я сделал вывод, что вы романтик.
– Что вы, с моей-то профессией.
– А какая у вас профессия? Если это не тайна.
– Я психолог.
Глаза незнакомца излучали любопытство. Он пододвинулся поближе и склонил голову набок.
– А вы считаете, что психология с романтикой несовместимы?
– Между ними такая же дистанция, как между доктором и больным.
– Ну, кто из них романтик, я не спрашиваю. А вас не смущает то, что зачастую разграничение между душевно больным и его лекарем очень условно.
– Заезженный тезис, – бросил Семён Матвеевич небрежно. – И пусть я не психиатр, а психолог, я вам отвечу. Различие между ними безусловно и очевидно. Доктор отличается от душевно больного тем, что всё знает о болезни, а больной – нет. Если бы больной знал то же, что и доктор, то он не был бы душевнобольным. Душевные болезни – нематериальны, и осознание причин расстройства – это первый шаг к исцелению.
– Трудно возражать специалисту, пусть даже не психиатру. Всё это бесспорно! Но только в том случае, если сам доктор действительно знает всё. Ведь голова, согласитесь, это самое загадочное место в организме человека. В первую очередь нужно беречь собственную голову!
Семён Матвеевич открыл, было, рот, чтобы возразить, но задумался. Что имеет в виду этот странный незнакомец? На кого он намекает? И вообще, кто он? До сих