Правдивые истории (сборник). протоиерей Георгий Белодуров

Каракале мне рясу не дали. Не встретили мы и русского монаха, который помог бы нам решать наши текущие проблемы. Точнее сказать, он нашелся на следующий день [30], после утренней трапезы. Подошел к нам, представился и, узнав, что мы уже уходим, принял благословение и вернулся к своим послушаниям. Был он молод и помят, одет в простой выцветший подрясник, какие мы видели на афонитах часто, – видимо, труд у него был тяжким и было ему не до красоты. Труд, тяжелый труд, требующий крепкого здоровья, – вот каждодневная жизнь молодого послушника на Святой Горе. А старику здесь прижиться будет нелегко. Потому и говорят, что в большинстве монастырей новоначальных принимают, если они моложе тридцати пяти лет. С ночи был праздник в честь великомученицы Варвары, и так как в обители была часть мощей этой прославленной святой, то братия служили полиелей. Или бдение…

      Сидя вдали от центральной части храма, я с трудом понимал особенности ночной службы. Утром, после литургии, мы по привычке ожидали сытного обеда, но в трапезной, к которой нас услужливо проводили, оказался только чай и некоторое количество сладостей. И все. Мы с Олегом по наивности подумали, что это небольшая разминка для желудка, но подошедший к нам русский монах объяснил, что в их монастыре в постные дни одна трапеза в день и лишь паломникам предлагается дополнительный чай утром. Немного поскучнев, мы отправились в свою комнатку собирать вещи. На этот раз, с учетом моей мозоли, уже мы вызывали такси. Через некоторое время появился небольшой микроавтобус, похожий на нашу «Газель», и к нам присоединились несколько греков, но они ехали до монастыря Филофей, который расположен в горах немного выше Каракала. Посмотрев на Филофей из окошка нашего такси-автобуса, мы отправились дальше. Мимо потянулись знакомые по вчерашнему переходу леса, ручьи и лощины афонских предгорий. Ехали мы достаточно долго и быстро, и нам скоро стало понятно, что наши пешие прогулки заслуживают уважения. Но вот и Кариес. По-прежнему запертый храм, скрывающий икону «Достойно есть», тихие улочки, вымощенные ровными гладкими камнями, блестящими под струями дождя.

      Вот и аптека. После объяснения на пальцах и демонстрации «ободранной шкурки» на ноге получен вожделенный кусок пластыря. Попутно обнаружили пекарню. Ее трудно было не обнаружить – такой вкусный хлебный дух распространялся вокруг нее. Мы купили два хрустких теплых батона, а в магазине – всяческой еды. Попросили продавца показать нам постную пищу, так как понять греческие словеса на упаковках было крайне трудно. Дело в том, что из разных стран приезжают на Афон разные люди, не только православные. Среди неправославных больше всего албанцев. Они нанимаются вести строительные работы и, конечно, не постятся.

      Продавец пошел вперед между рядами стеллажей, указывая на пищевые продукты и с видом профессионального экскурсовода громко объявляя:

      – Пост! Пост! Не пост! Пост… – и снова со вздохом: – Не пост!

      А мы следом собирали в пакет гостинцы для радушного отца Серафима.