Небо было затянуто тучами, иногда начинал моросить дождь. К концу пути я стал чувствовать себя и усталым, и замерзшим, и мокрым. По нашим расчетам, до Каракала оставалось не более километра, когда слева от дороги мы увидели забор из сетки-рабицы, старенькие деревянные ворота и надпись над ними: «Келлия святого Димитрия. Иконы. Ладан. Узо. Сувениры». Я давно желал купить ладана где-нибудь, «на келлии». Чтобы ручной работы. Поэтому и предложил передохнуть, зайдя в келлию святого Димитрия.
Мы прошли в калитку и метрах в пятидесяти увидели крепкое здание, не новое, но вполне достойного вида. К келлии шла удобная дорога. Одна из дверей была открыта, и мы направились туда. Это было какое-то хозяйственное помещение, из которого мы попали в другое, а потом в третье, прежде чем оказались в комнате, служившей кухней и трапезной одновременно. Что-то булькало в кастрюле на газовой плите, кругом лежали мешочки с крупами, мукой и какой-то неизвестной нам снедью. У стола стояли старец и послушник. Старец что-то объяснял молодому человеку, который, скорее всего, просто приехал сюда потрудиться, ибо на нем была обычная светская одежда, а не подрясник. Старец был белый, как снег, невысокого роста, очень радушный и добрый.
– Калоапоевма![28] – поздоровался я, и хозяева нас заметили. Старик отпустил своего юного помощника исполнять послушание и немедленно занялся нами. Он начал собирать на стол нехитрое угощение, пытаясь попутно выяснить, кто мы и откуда.
– Руссия – ответил я. – Име о Георгиос [29]. Он… – я не знал, как говорить все эти слова по-гречески, и потому просто показал на Олега пальцем, – Олег!
Старец, а его звали отец Хризостом, необычайно обрадовался, что мы из России, поставил на горелку джезву с кофе и стал расспрашивать, как называется наш город, а мы на пальцах объясняли ему, что живем в Твери, между Москвой и Санкт-Петербургом. Тем временем мы уже выпили по стопке узо, и старец предложил нам повторить. Я, прикинув промозглость погоды и небольшое переохлаждение организма, с благодарностью принял предложение. Отец Хризостом сам налил нам еще узо и продолжил расспросы. Он спросил о моем священстве, поинтересовался профессией Олега. Я чувствовал, как теплота от крепкого напитка течет по моим жилам, и потому, когда старец предложил нам выпить по третьей стопке, отказался.
– Не Руссия! – смеясь, сказал отец Хризостом. – Охи! Не Руссия!
Старец сокрушенно качал головой. Надо было срочно доказывать