В срыв этот русская душа неизбежно вовлекается всякий раз, как только, не теряя ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО СТИЛЯ СВОЕЙ РЕЛИГИОЗНОСТИ, (курс. авт.); своего максимализма, своей одержимости противоречиями, своего исступленного искания во всем последнего конца, она внезапно теряет свою направленность на абсолютное свое живое чувство Бога.» [299].
(Именно чувство Бога большевики вытравляли неистово с первых до последних дней своего властвования).
(Платоновские герои строят рай на земле, но это конечное предназначение реализуется не на вершине развития духа, а в придонных его глубинах и методами не совершенства и беспредельного познания, а методами варварства и духовной тьмы, где реализуется религиозная идея, оторванная от идеи Бога. И революция, провозгласившая лозунги справедливости и братства, превращает Россию в залитое кровью пепелище.) (И так и неясно, воспевал Платонов это явление или порицал…)
Об особых («опасных») чертах русской души Н. Бердяев писал: «Русские люди, когда они наиболее выражают своеобразные черты своего народа, – апокалиптики или нигилисты. Это значит, что они не могут пребывать в середине душевной жизни, в середине культуры, что дух их устремлен к конечному и предельному. Это – два полюса, положительный и отрицательный, выражают одну и ту же устремленность к концу. Русский душевный строй – самый трудный для творчества культуры, для исторического пути народа. Народ с такой душой врядли может быть счастлив в своей истории. Такая духовная настроенность очень затрудняет историческую работу народа, творчество культурных ценностей, она очень не благоприятствует всякой душевной дисциплине. Это имел в виду К. Леонтьев, когда говорил, что русский человек может быть святым, но не может быть честным. Честность – нравственная середина, буржуазная добродетель, она не интересна для апокалиптиков и нигилистов. И это свойство оказалось роковым для русского народа, потому что святыми бывают лишь немногие избранники, большинство же обрекается на бесчестность… Поэтому в России так разителен контраст между очень немногочисленным высшим культурным слоем, между подлинно духовными людьми и огромной некультурной массой.» [300].
…Достоевский до глубины исследовал апокалипсис и нигилизм русского духа. Он открыл какую-то метафизическую истерию русской души, ее исключительную склонность к одержимости и беснованию. Он до глубины исследовал русскую революционность, с которой тесно связано и русское черносотенство. И русская историческая судьба оправдала прозрения Достоевского. Русская революция свершилась в значительной степени по Достоевскому. И как ни кажется она разрушительной и губительной для России, она все же должна быть признана русской национальной.