Согласно этому обычаю, на следующий день после свадьбы, когда счастливый жених, переживший упоительную сладость первой брачной ночи, довольно потягиваясь, выходил на крылечко своего дома, с ушатом холодной воды его там уже поджидали несколько страждущих, которым головная боль не давала возможности заснуть. С громкими, торжествующими криками измученной с тяжелого похмелья души они без промедления выливали весь этот ушат на новобрачного, причем из самых что ни на есть благих побуждений: народу не терпелось поскорее продолжить гуляние, а поскольку совесть не позволяла делать это в отсутствие виновников торжества, то требовалось как можно быстрее привести в чувство новобрачного, который накануне, разумеется, также хватил лишку. Безусловно, зная о предстоящем им испытании, женихи заранее старались к нему подготовиться, некоторые даже ныряли в холодную прорубь, либо заблаговременно приучали себя к обливанию прохладной водой, однако в самую решающую минуту мало кому удавалось не показать свою растерянность, а то и вовсе откровенный испуг, что при последующем застолье также служило хорошим поводом для разнообразных веселых шуток, ибо народ всегда и везде неукоснительно следует одному неписаному правилу: праздники существуют для того, чтобы гулять, и гуляет от души, так, что потом долго не может прийти в себя.
Как известно, жители сельской местности отличаются от городского населения в том числе тем, что обладают более крепким здоровьем, поэтому им ничего не стоит, к примеру, праздновать какое-либо событие неделю кряду, а вот на торжествах, посвященных появлению на свет Его Высочества принца Эдгара, уже на следующий день заметно бросалось в глаза, что отнюдь не все жители и гости столицы сумели найти в себе силы для дальнейшего участия в празднике и, если в первый день на улицах и площадях Ластока просто невозможно было протолкнуться, из-за чего то тут, то там порой вспыхивали ссоры, которые не перерастали в драки лишь из-за отсутствия достаточного для этих нужд пространства, то на второй день глядельщикам удавалось поддерживать в городе относительный порядок. Ещё даже не наступила ночь, а от природы слабый и хилый столичный люд был уже абсолютно сыт, пьян, доволен и весьма-таки благодушно настроен по отношению ко всем окружающим. Неудивительно, что появление рыцаря Пантоки вызвало среди праздношатающейся публики большое оживление. Никому и в голову не пришло, что стража, неотступно следовавшая по пятам за Сержио, вовсе не является его почетной охраной, а выполняет гораздо более приземленную задачу: следит за тем, чтоб он ненароком никуда от них не скрылся. Наконец, начальник королевской стражи осознал всю нелепость картины, которую