Однажды их часть расположилась на привал. Отец подъехал к реке, встал под крутым обрывом, заглушив двигатель, и уснул. Не слышал звука немецкого самолета-разведчика, сделавшего над ними круг, а спустя двадцать минут проснулся от рева бомбардировщиков, накрывших поляну. Мало кто уцелел тогда. А часть расформировали…
Холодной осенью 44-го года произошел забавный случай. Освобождая Польшу, в одном местечке, где расположилась их часть, отец охранял ночью колодец от возможных диверсий. Замерзнув в кирзовых сапогах, дождавшись смены караула, решил зайти в соседний домик погреться. Постучал. Хозяйка приглашает: мол, проше, пан.
Отец заносит ногу за порог и, поскользнувшись, падает. В ту же секунду слышит над ухом оглушительную автоматную очередь и видит рухнувшую на пол хозяйку. «Вот и конец», – успел подумать, закрыв глаза…
Когда все стихло – очнулся. Открыв глаза, удивляется: хозяйка живая поднимается с полу. Глядит вверх – а потолок над ним, как решето, продырявленный. И тут дошло: да это же его собственный автомат-ППШ, висевший за спиной, от удара об пол всю обойму в 60 патронов в потолок выпустил. Слегка контуженный, здорово он перепугался тогда, признавшись только маме…
После окончания войны отцу в качестве трофея досталась канистра со спиртом, которую он держал в кабине грузовика, а по пути прикладывался к ней. На привале начальство унюхало, и провинившегося шофера посадили в яму. Скучно отцу сидеть, спрашивает приставленного к нему солдата:
– Выпить хочешь?
– Так нет же ничего, – отвечает грустно тот.
– Сбегай в мой грузовик, там в кабине канистра, да и мне принеси фляжку.
При смене караула обнаружилось, что солдат уже вдребезги пьян. Со сменившим его повторилась та же история. После обнаружения в мертвецком состоянии третьего караульного, начальство приказало:
– Гнать этого шофера Ананьина к чертовой матери из ямы, а не то он нам весь караульный состав споит!..
Рассматривая как-то его военный билет, обнаружила на последней страничке написанную собственноручно маршалом Коневым благодарность за храбрость. После смерти на его имя раза два присылали из военкомата поздравления с Днем Победы. Не по себе было – читать эти открытки.
Храню последние письма, написанные отцом, в которых он всегда обращался ко мне непривычно официально, на «вы». Красивый грамотный почерк, поздравления, пожелания всего-всего…
Блокада
Однажды, заехав на Старорусскую улицу к однокурснице, поразилась прошедшей в кухню пожилой сухонькой женщине, соседке по коммуналке, посмотревшей на меня таким радушным взглядом, что не хотелось отводить глаз. Господи, думаю, да почему же она так хорошо смотрит на совершенно чужого ей человека?
Пройдя в комнату, спросила Татьяну о старушке.
– Ты ни за что не подумаешь, какая у нее судьба! – восклицает та шепотом, сев на диван.
Во время войны у Марии, тогда молодой