Такое всеобщее недовольство среди пелопоннесских государств неожиданным союзом афинян и лакедемонян, усиленное в случае каждого отдельного государства его частными интересами, впервые открыто проявилось через коринфян. Покинув переговоры в Спарте, – где только что стало известно о недавнем союзе между афинянами и спартанцами и где последние тщетно пытались убедить своих союзников принять мир, – коринфяне отправились прямо в Аргос, чтобы сообщить о произошедшем и добиться вмешательства. Они предложили ведущим деятелям этого [стр. 13] города, что теперь долг Аргоса – выступить в качестве спасителя Пелопоннеса, который лакедемоняне открыто предают общему врагу, и с этой целью пригласить в союз для взаимной защиты каждое автономное эллинское государство, которое обязуется давать и получать дружеское удовлетворение по всем спорным вопросам. Они утверждали, что многие города, из ненависти к Спарте, охотно согласятся на такое предложение; особенно если будет назначена небольшая коллегия уполномоченных с полномочиями принимать всех подходящих кандидатов; так что в случае отказа не было бы даже публичного обсуждения в аргосской демократической экклесии. Это предложение, сделанное коринфянами конфиденциально (после чего они сразу вернулись домой), было с энтузиазмом принято как лидерами, так и народом Аргоса, поскольку оно сулило реализацию их давних притязаний на лидерство. Соответственно, были назначены двенадцать уполномоченных с правом принимать любых новых союзников, которых они сочтут подходящими, за исключением Афин и Спарты. С этими двумя городами никакой договор не мог быть заключён без формального одобрения народного собрания [20].
Между тем коринфяне, хотя именно они первыми побудили аргосцев к действию, сочли нужным, прежде чем официально вступать в новый союз, созвать в Коринфе съезд недовольных пелопоннесских государств. Первыми, согласно только что опубликованному уведомлению, обратились в Аргос мантинейцы. Здесь мы получаем частичное представление о взаимоотношениях второстепенных и внутренних государств Пелопоннеса. Мантинея и Тегея, будучи соседями и двумя наиболее значительными государствами Аркадии, находились в постоянном соперничестве, которое всего полтора года назад вылилось в кровавое, но не решившее исхода сражение. [21] Тегея, расположенная на границе Лаконии и управляемая олигархически, была крепко привязана к Спарте; тогда как именно по этой причине, а также из-за демократического характера своего правления, Мантинея была менее лояльна, хотя всё ещё состояла и действовала как член Пелопоннесского союза. Недавно мантинейцы завоевали себе [22] небольшую империю в своих окрестностях, состоявшую из [стр. 14] деревенских округов Аркадии, считавшихся их подвластными союзниками и сражавшимися в их рядах в последней битве с Тегеей.