– У меня есть зацепки. Я знаю, кого он выбирает, знаю его зоны. Нужно изучить город. Внимательно.
– Как ты собираешься выследить его в этом муравейнике? Это же невозможно, – возразил я, закипая.
– Я найду его. А ты пока будь паинькой. В морозильнике еды ещё на полгода, – отрезала она, явно не желая продолжать разговор.
Я отлично знал, что это значит. Она будет выходить ночью. Нам хватает шести часов сна. У нас нет обычной жизни: ни вечеринок, ни друзей, ни готовки. Всё подчинено одной цели – выжить и остаться незаметными.
Значит, её не будет дома. Часто. А я останусь наедине с этим серым городом, его шумом, запахами, которые впиваются в голову, как иглы. Иногда мне кажется, что я схожу с ума от этой тишины, которая наступает, когда она уходит. Я не ребёнок. Мне не нужны сказки на ночь. Но когда её нет рядом, становится холодно.
Придётся как-то занять себя. Значит, вечерние покерные партии отменяются. Я всегда проигрывал, но мне это нравилось. Мама прекрасно блефует. Мне до её мастерства еще далеко.
Нужно будет сходить за одеждой. Заменить рубашки и брюки на джинсы и футболки. Перекрасить волосы обратно в свой цвет, подстричься. Новый город – новая версия меня. И главное – морально подготовиться к школе. Опять. Эти коридоры, взгляды, вопросы. И снова роль.
Я знаю: первое время я буду в центре внимания. Меня это бесит. Мама говорит, я слишком остро это воспринимаю, но она не понимает, как тяжело быть чужаком каждый раз. Меня изучают, оценивают, восхищаются – или просто подозревают.
Мне не нужно много людей. Я не стремлюсь стать частью чего-то большого. Но иногда я чувствую одиночество. Не физическое – внутреннее. Оно гложет, как голод. Я не могу быть собой. Я слишком другой. И, если честно, я знаю – никому бы не понравилось узнать, какой я на самом деле.
Боже, дай мне сил. И выдержки. Если ты вообще есть. Хотя, честно говоря, мне давно стоило провести прямую линию к Сатане. Меня всегда больше привлекал он – просто потому, что его версия событий в Библии так и не была изложена. А ведь у него, думаю, есть что рассказать. Много. Потому что если Бог действительно существует… у меня к нему слишком много вопросов.
Ноябрь. Сыро, серо и противно. Я не мерзну, как обычный человек, но эта вязкая, тяжёлая сырость и нескончаемый дождь, который словно шепчет тебе в ухо «не сбежишь» – невыносимы. Уже две недели в этом городе, и легче не становится. Воздух – смесь пыли, бензина, влажного тумана и всего прочего, что оседает в лёгких, как цемент. Всё вокруг словно давит.
Сегодня – мой первый учебный день в новой школе. Мне нужно продержаться здесь год. Целый год. Звучит, как приговор. Потом – переезд. И, возможно, конец этой школьной каторги. Хотя я до сих пор не знаю, чем хочу заниматься дальше. За свою жизнь я успею сменить десяток профессий. Всё равно придётся снова и снова прятаться.
Я остановился у главного входа и уставился на здание из красного кирпича. Как же мне не хотелось