На центральной улице запахи ударили в нос тяжёлой, липкой волной. Сладковатая вонь мусора, дым сигарет, что-то кислое, бензин. Мама была права – от этого кружилась голова. Главное – не выдать себя. Не стошнить при людях. «Просто иди и дыши как можно реже», – уговаривал я себя. Эти запахи пронзали меня, как иглы. Я чувствовал, как они оседают в голове, оставляя шершавый, грязный след. Хотелось просто дышать. Как все. Без боли. Без шума.
Я свернул в сторону, туда, где людей было слишком много. Держался ближе к краю тротуара, почти не поднимал глаз. Начиналась паническая атака. Толпа сжимала меня, как петля. Казалось, все смотрят. Все чувствуют. Слишком много запахов, звуков, лиц. Сенсорная перегрузка нарастала. Я начинал понимать тех, кто избегает людей. Хотя кому-то ведь нравится быть здесь, в самом центре. Они мечтают сюда переехать. А я – сбежать.
Вскоре я заметил у кафе потрёпанного мужчину с собакой. Он стоял у стены, прикуривая сигарету, и, казалось, никуда не торопился.
Я остановился рядом, не зная, что делать с этим чёртовым пирогом. Сделал глубокий вдох (что сразу оказалось ошибкой – запах табака ударил в нос) и подошёл ближе.
– Извините… – начал я. Мужчина обернулся, глядя на меня из-под нахмуренных бровей. – Меня тут угостили яблочным пирогом, но я, если честно, терпеть не могу сладкое. Может, вы хотите? Жалко выкидывать. Он, наверное, вкусный.
Он посмотрел на меня с удивлением, но не с недоверием. Потом слегка усмехнулся.
– Почему бы и нет? Спасибо большое, – сказал он, беря коробку из моих рук. Обернулся к собаке, которую я только сейчас заметил – лохматая, старая, но ухоженная. – Ну, смотри, старина, какая вкусняшка нам сегодня перепала.
Пёс тут же оживился, замахал хвостом и подошёл ко мне. Я осторожно протянул руку – он дал себя погладить. Мягкий, тёплый, тянулся ближе, словно обрадовался вниманию.
– О, ты ему понравился, – сказал мужчина, не вынимая сигарету изо рта.
– Хорошего вам дня, – сказал я, выпрямляясь.
– И тебе, сынок, – ответил он, снова улыбнувшись.
Я кивнул и пошёл дальше, чувствуя себя немного легче. «Пирог пристроен. Теперь хотя бы не таскаю его по городу», – отметил я мысленно, прибавляя шаг.
Ровно через полчаса я вернулся домой, сбросил куртку в прихожей и направился на кухню. Мама оставила на столе травы – можно было заварить сбор. Он немного снимал тошноту и был единственным, что мой организм принимал без сопротивления. Видимо, потому что для обычных людей они были ядовитыми. Я заварил чашку и, усевшись, сделал пару глотков. Горечь обожгла горло – но стало легче.
Проблема была не только в запахе и не в головокружении.
Я чувствовал себя запертым. Как в клетке. Город давил на меня – шумный, душный, влажный. Каменные стены, гудящие машины, переплетение запахов и чужих взглядов –