– Я действительно что-то напутал… Простите, ради Бога… Как-то проскочил и не заметил. Такая темнота в подъезде, – вдруг залепетал я.
– С кем не бывает! В наших подъездах нельзя оставить и спичечный коробок, а вы хотите, чтобы лампочку, источник света и тепла, не выкрутили. Довели страну до нищеты… Бог им всем судья… Проходите, пожалуйста. Тапочек вы с собой, конечно, не взяли, поэтому оставайтесь, в чем пришли.
– Благодарю, – ответил я и снова смутился. Но мое смущение оставалось незамеченным до тех пор, пока я не вошел в комнату. На огромном диване в подушках, расшитых шелком, сидела Аглая Витальевна! Точнее, женщина, которая была на нее похожа. Теперь я не торопился с выводами и не проявлял поспешной вежливости.
– Что вас так смутило? – спросил Артур Борисович, проскочив мимо моих коленок. Скорость его продвижения по комнате уменьшали углы стола. Но он проворно избегал столкновения. Подтянувшись на руках, он с мальчишеским задором запрыгнул на подлокотник дивана.
– Ну, что ж, позвольте представить вам мою гостью! Женщина – мечта, женщина – богиня, женщина- стена, женщина – княгиня…
– Нет, это совершенно ни в какие ворота, Артур Борисович, – она засмеялась, но ненадолго, с этаким царственным умилением. – «Богиня» – звучит восхитительно, а вот «княгиня» – это совсем не обо мне…
– Это образное восприятие…
– Ох, уж мне эти образные восприятия…. Дорогой Артур Борисович, я уверена, что, спустя несколько десятилетий, вашими стихами будет зачитываться вся планета. И биографы заинтересуются женщиной, чью красоту вы воспеваете. И во всей этой информационной паутине, хотите вы этого или нет, они отыщут сведения и обо мне. Поверьте, их разочарованию не будет конца, когда они обнаружат пролетарские корни в моем происхождении… Увы, я не Анна Керн.
– Но и я, увы, не Пушкин…
– Вы вымогатель, вы провокатор – постоянно добиваетесь комплиментов и похвал. «Любите искусство в себе, а не себя в искусстве», – это я процитировала Станиславского Константина Сергеевича. Она нарочито посмотрела в мою сторону.
– Вы знаете мое отношение к цитатам. Но в ваших устах они как изумруды, как кладезь мудрости и интеллекта. – Артур Борисович потянулся к ее щеке. Она увернулась от поцелуя, но влажное чмоканье все-таки успело прозвучать в воздухе. Я кашлянул в кулак.
– Хватит, не дождетесь… Вы, кажется, хотели меня представить. Не томите молодого человека. – Она откинула подушку и величественно подняла себя с дивана. Артур Борисович вскочил на подлокотник. Теперь он был чуть выше ее. Для меня стал очевидным тот факт, что он часто