– Нет, он не виноват, – наконец ответила я, пожав его руку, когда мы оказались возле своих мест. – Но все равно спасибо.
Авани сидела справа от матери, а рядом с папой было два свободных стула для меня и Тео. Кое-кто из придворных по-прежнему смотрел на него с подозрением, но за две недели балов и ужинов его бесспорно очаровательная улыбка мало-помалу покоряла их.
Другое дело – папа. Он замечал присутствие Тео только под нажимом мамы.
– Роуэн. – Отец подал мне руку, чтобы я могла изящно сесть, опершись на нее, и я нагнулась поцеловать его в щеку.
С большой неохотой он еле заметно кивнул Тео, а потом вернулся к беседе с дядей Олли, сидевшим рядом с Авани.
– Уверен, он отойдет, – перегнувшись через стол, сказал Давин преувеличенно приятным тоном.
Подозревая, что он собирается в очередной раз позлить Тео, я пнула его под столом, но, по-видимому, удар оказался слабоватым, потому что кузен без всякой паузы продолжил:
– Он всегда грубоват с теми, чья родственники похитили его дочь, но наверняка в два счета с этим справится.
Я свирепо взглянула на Давина.
– Несомненно, – сухо отозвался Тео, на лице его промелькнуло растерянное выражение.
Самодовольная улыбка кузена стала только шире, и я снова его пнула, хотя с моими легкими, ни на что не годными туфельками от этого было мало толку. К счастью, от продолжения беседы нас избавило объявление первого танца, который, как обычно, исполняли родители. Мелодия была знакомой, Мак любил ее больше всего.
Я отважилась взглянуть на сестру. Ее лицо оставалось непроницаемым, но она так крепко сжимала подлокотники, что золотое кольцо на хрупком пальце врезалось в кожу. Мне бы не удалось подойти к ней, не привлекая внимания, но Джослин уже перегнулась к ней, накрыв ее руку ладонью.
Наконец, музыка закончилась. Давин потихоньку подошел к Авани, чтобы пригласить ее на танец, пока ее не увел один из множества лэрдов, поджидавших своей очереди. И сестра одарила кузена благодарным взглядом.
Тео протянул мне руку, и мы заскользили по паркету. Он был выше меня на целую голову и вдвое шире в плечах. Я вспомнила, каково было танцевать в его объятиях на Высшем Совете, бабочек в животе и тепло, разливавшееся с ног до головы.
Сейчас я этого уже не чувствовала, но чувствовала безопасность. А в последнее время она не казалась мне чем-то само собой разумеющимся. Я устала тревожиться, устала откладывать неизбежное. Разве я не решила, что это к лучшему? Разве не исчерпала все доводы для отсрочки этого решения?
Я должна сказать Тео, что приму его предложение, обусловленное дурацким разрешением дурацких Медведей, и тогда завтра мы сообщим Совету. Нужно только открыть рот и произнести эти слова. Вот сейчас…
Когда я наконец открыла рот, у меня вырвался совсем другой вопрос.
– Откуда ты знаешь наши танцы? И… ну, остальное. Мне даже не удалось поучить тебя, какой ложкой есть.
Я слабо улыбнулась ему.
– Сокэрские лорды получают довольно основательное