– Ладно, – миролюбиво сказала она. – Может, обсудим этот ужас в перьях, что напялила леди Фенелла?
– Это можно! – Я раскатисто фыркнула. – Я как раз подумала, что у меня маловато перистых нарядов в гардеробе.
Мама изобразила вздох облегчения.
– Рада, что ты так считаешь, потому что я прямо с бала помчалась в комиссионку подобрать нам что-то подобное.
– Ладно, пусть мое будет хотя бы не розовое, – присоединилась к разговору Авани. – Почему портнихи по-прежнему считают, что принцессам нужно носить розовое, хотя давно убедились, что этот цвет не подходит к нашим красным волосам?
– Уж лучше розовое, чем лавандовое, вроде того, что мне сшили в прошлом году. – Я сморщила нос от отвращения при этом воспоминании.
Сероватые полутона придавали моей коже болезненный оттенок, который не могла скрыть никакая косметика. Кроме того, оно чудно пузырилось на талии. И я весь вечер отбивалась от вопросов, не в интересном ли я положении.
Мама сочувственно сморщилась.
– Какая… жалость! Но ведь знаешь, если обидеть мадам Фрейю…
– Оно того не стоит, – согласилась Авани.
Наступило молчание, прошел миг, другой, и мои горькие мысли потихоньку вернулись. Мама подтолкнула меня локтем, чтобы я освободила место, и я подвинулась, опустошив бокал. Внутри зашевелилось какое-то гадкое чувство, но не от вина.
–Ну, судя по событиям на балу, я бы сказала, что это не единственная кровать, где… так людно сегодня. – Эти слова вырвались у меня прежде, чем я успела остановиться, и каждое было глубоко и очевидно пропитано горечью, как вишни коньяком.
И мама, и Авани покосились на меня и не стали спрашивать, о ком я говорю, что было куда хуже, чем если бы они спросили. Мама встала с кровати.
– Пожалуй, принесу еще бутылку.
А сестра оглядела меня и, повернувшись к двери, крикнула вслед:
– Лучше две.
Вскоре мама ушла, а Авани наконец провалилась в беспокойный сон. Мне же не спалось, я ворочалась с боку на бок, пока не надоело бороться с противным комком, подступающим к горлу.
Кое-как набросив пеньюар и сунув ноги в мягкие тапки, я выскользнула в потайную дверь. Родители знали некоторые пути, но мы с Авани и Маком все детство изучали эти безлюдные проходы.
Передо мной тянулся длинный ряд переходов с не очень ровными ступенями, и мне пришлось пробраться мимо нескольких караульных постов, прежде чем я оказалась в узком коридоре, ведущем к потайным дверям в гостевые комнаты.
Я остановилась у той, которую искала. Если я пойду дальше, то окажусь возле комнаты Тео, что было бы, по крайней мере, немного разумнее.
Конечно, рассудительная и более здравомыслящая часть меня понимала, что вообще не стоит приходить в это крыло замка, что следует вернуться в комнату сестры. Но я повиновалась порыву, который и сама не понимала.
Я не прислушалась к голосу разума, а, сделав глубокий вдох для смелости, распахнула дверь в покои Эвандера.
Взявшись