Главврач начал беседу:
– Елена Степановна, что у нас по Долгановой?
На лице Елены Степановны отразился спектр эмоций: растерянность, злость, замешательство. Она говорила и периодически переводила взгляд на меня. Это был недобрый взгляд.
– У Долгановой подтвержденная гепатобластома, лечение мы начали по протоколу, мама в курсе. Я вообще не понимаю, зачем было беспокоить вас. Маша, у тебя есть какие-то вопросы? – обратилась она ко мне. – Ты у врача своего спросить не могла?
– Да, есть вопросы, ответы на которые я не получаю, – начала объяснять я, чувствуя неловкость. Кажется, я получила то, чего и боялась.
– Зачем вы пошли таким путем? Зачем беспокоите главврача? Вы знаете, что у него много работы? Его ждет пациент, а он вместо операции должен сейчас с вами разговаривать.
К. чувствовал себя спокойно и уверенно, а я – нет. Мне еще нужно было как-то дальше взаимодействовать с заведующей, человеком, от которого зависит жизнь и здоровье Олеси, поэтому ее слова сильно задевали меня, хоть я и понимала их бредовость.
– Мы еще до госпитализации договорились с главврачом о разговоре: как только картина с диагнозом прояснится, мы встретимся и обсудим все детали. Нам важно понимать, что происходит. Речь идет не о претензиях к вам. Когда появилась договоренность, с вами еще никто не был знаком, – сказал К., и я была благодарна ему в тот момент.
Елена Степановна немного скривилась:
– Все понятно. Что вы хотели узнать?
– Мне хочется понять данные онкомаркеров, почему в заключении написано «Pretext 4», поражение всего органа, почему выбран самый последний протокол, с очень высоким риском… – начала я.
Я ведь задавала эти вопросы врачу, но не получила на них ответы. Перечитала много литературы, но так и не нашла соответствия Олесиным данным.
– Зачем вам это знать – вы что, врач? Данные я не знаю, они в карте, карта у Оксаны Петровны, – прокомментировала Елена Степановна.
– Значит, пригласите ее, – сказал главврач.
Спустя несколько минут Оксана Петровна с Олесиной картой была в кабинете. В отличие от Елены Степановны она была спокойна. Мы обсудили анализы, вводимые препараты, возможные побочные действия, но причину выбора именно такого протокола я так и не поняла. Скажу наперед: несмотря на то, что в том разговоре я замечала некоторые противоречия с изученными в интернете научными работами медиков, в дальнейшем на практике мы получали ровно те препараты, с тем таймингом и в тех дозировках, что я и ожидала после прочтения этих работ.
К. спросил, стоит ли нам смотреть в сторону заграницы или других российских клиник. Врачи сказали, что нет. Главврач рассказал об открытии новой операционной в конце года и о том, что организует прилет