Ничего страшного. Сказать «да» несправедливому. Мария Долганова

а иногда мне приходилось сталкиваться с неожиданными отказами. Может, это было как-то связано с его собственными переживаниями, где его шатало от «все плохо, нужно быть с ребенком, самое важное – его спокойствие, радость и комфорт» до «ничего страшного, это просто неприятный этап, все обойдется, бросаться по первому зову необязательно, мои дела имеют большее значение». Эта смена настроений толкала его к действию или бездействию, но ни одно, ни второе не отражало истинного отношения к ребенку. Это было игрой собственных чувств, от «это мой долг» до «в конце концов, у меня что, своей жизни и своих желаний нет?» Нужно добавить, что это не только о нем, но обо мне в том числе: эмоциональные качели у меня бывали всякие, разве что, находясь рядом с дочерью на больничной койке, особенно не покачаешься.

      При этом ноябрь и декабрь у нас с К. были ровными в смысле нашего взаимодействия. Откликался на просьбы он быстро, и это давало уверенность, что в любой ситуации он поможет.

      Каждый день мы ждали заключение по гистологии, получали антибиотики, но внутренне ломались и я, и Олеся. У Олеси нарастало недовольство новым образом жизни, лишениями, ограничениями. Ей приходилось находиться не там и не с теми, с кем хотелось. А еще – сдавать анализы, терпеть осмотры врачей и манипуляции медсестер. Она срывалась, кричала, била кулачками по кровати и даже по мне. Я не знала, что с этим делать: она не желала слушать меня, не хотела поговорить, дать себя обнять. Поэтому я просто позволяла ей спускать пар, кроме случаев, когда она начинала бить меня. Я тогда вставала с кровати и отходила подальше, говорила, что вернусь обратно, когда она успокоится, и бить себя не позволю, мне больно. При этом Олеся была отходчивой, как и я.

      Перед сном мы читали книжки и разговаривали о том, что хорошего произошло сегодня, что нас ждет впереди, что сделаем, когда вылечимся. Это помогало ей принимать реальность, видеть другие ее стороны. Хотя очевидно, что плюсов там особо не вытащишь, тем более для ребенка. Не объяснишь значение слов «опыт», «переоценка» и прочее. Да и мы, взрослые, имеющие в своем словарном запасе эти слова, втыкаем их в речь, желая казаться осознанными, мудрыми и просветленными, хотя часто просто гасим ими свое внутреннее сопротивление событиям.

      Олеся начала спрашивать:

      – Почему я болею? Почему у меня бяка?

      Я не знала, что на это ответить. Найдется куча желающих, готовых дать ответ. Но, наверное, самое верное и непоколебимое предположение о причинах: «В жизни так случается. Так бывает». Не почему и ни за что.

                                  * * *

      Люди нашли уже множество причин подобных заболеваний, от экологии до Божьего замысла, от расплаты за грехи до опыта очень зрелой души. И можно выбрать, кем быть: грешником, великомучеником, причиной заболевания из-за обид, сдержанных эмоций, мыслей об аборте или вообще не иметь к этому отношения. Но вопрос по-прежнему звучит, люди по-прежнему ищут ответ.

      Покажите