И если верить в Бога, как создателя и родителя, вряд ли ему нужна жертва в виде безрадостного существования одного из Его детей. Суть не в том, чтобы избавиться от осуждения потому, что так угодно Богу, во имя исцеления твоего дитя. А потому, что тебе в состоянии осуждения плохо, и ты туда больше не хочешь. Это разные мотивы и разные результаты. Я хочу помириться и жить с мужем, потому что я хочу жить с мужем. Точка. Даже в случае исхода, где твоего ребенка не станет, ты вырастешь – и не провалишься в злобу: мол, я такую жертву принес, а ее не приняли. Твоя жертва никому не нужна.
Тогда, в ноябре, я еще думала, что нужна. И с утра до ночи в моей голове была солянка из причин и ожиданий помилования свыше.
Мне много писали: «За что это детям? Почему так произошло?» Его задают люди, пытающиеся усомниться в наличии справедливости в этом мире, родители, у которых болеют дети, родители, потерявшие детей, просто те, кто столкнулся с раком в семье или у себя. В больнице это был один из главных вопросов, который задавался так же буднично и часто, как обсуждалась погода за окном.
Зачем людям ответ на этот вопрос? Чтобы избавиться от чувства вины. Божий замысел и опыт души их устраивает, равно как экология и тупой рандом. Ведь, получается, ты не приложил к этому руку. Кара за грехи, психосоматика от накопленных обид, гнева родителей, злоба на своих родителей или неправильно сформированный запрос во Вселенную уже устраивает меньше, правда?..
Будьте с собой честны. Я уже говорила, что ответа не нашла. Давайте остановимся на этом. Какая-то часть человечества умирает не собственной смертью, сколько-то этих смертей приходится на рак, часть этих смертей приходится на детский и младенческий возраст. Очень жаль, невероятно жаль, но так вышло, что это случилось рядом с вами или с вами лично. Да, в вас попало. Доживите уже до конца своих дней с таким ответом. Умрем – и все узнаем, есть там что-то или нет, какая причина, почему и за что… Но в земном мире нет ответов на это или они все скрыты от нас.
17 ноября. Пришли результаты гистологии. Олесе поставили диагноз – гепатобластома, или врожденная злокачественная опухоль печени.
На ночь подключили капельницу, подготавливая к химии. Я нашла в интернете протокол этой самой химии – с дозами, названиями препаратов, временными промежутками, которые врачи называют «таймингом». Конечно, прочитала про все побочные действия. Сначала я пыталась найти тексты, где простым человеческим языком объяснялось бы и лечение, и действие препаратов на больного. Но поисковик оказался скуден на такую информацию, и я поняла, что придется изучать и попробовать понять научные медицинские труды.
С постановкой капельницы начались ночные подъемы: жидкости вливали много, соответственно, и выходить должно столько же. Туалет находился не в палате. Каждые два часа я выносила и мыла Олесин горшок. Учитывая распорядок дня больницы,