Катя и Петя проявляли интерес к игрушкам Олеси, но по-разному реагировали на отказ: Катя расстраивалась и плакала, а Петя абсолютно спокойно переключался на другие дела. В том и другом случае я делала усилие над собой, чтобы не пытаться уговорить Олесю поделиться игрушками. Для меня это был практический тренинг по умению отказывать. При этом бабушка Кати утешала внучку, говорила, что Олеся младше, а Катя старше, поэтому знает, как важно – делиться с другими детьми, и если она не будет делиться, с ней никто не будет играть. Папа Пети, как и я, не вмешивался и никак не комментировал взаимоотношения детей.
19 ноября. Химию отключили, но Олеся еще оставалась с подключенной капельницей, «промывкой», как ее называют простым языком, с ней дети ходят достаточно долго. В Олесином случае блок терапии не был пройден, предстояло получить еще дозу химиопрепаратов через две недели.
Поначалу мы с Олесей не выходили в коридор, мало перемещались по палате – разве что до раковины, почистить зубы или помыть руки. В коридоре же сразу можно было узнать «бывалых». Они уверенно передвигались со стойкой, на которой крепилась капельница. Маленькие дети шли рядом с родителями, которые катили стойки, дети постарше справлялись самостоятельно.
К. сообщил, что договорился встретиться с главврачом больницы 22 ноября, в понедельник. Эту встречу мы ждали и добивались давно, но главврач откладывал ее до тех пор, пока не будет ясности в диагнозе и плане лечения.
Я хотела и боялась этой встречи одновременно. Хотела прояснить вопрос по диагнозу, потому что Оксана Петровна по-прежнему была немногословна, но в то же время боялась, что наши и без того не установившиеся отношения с ней совсем ухудшатся: никто ведь не любит людей, которые прыгают через голову.
Выходные в больнице – тихое время. Присутствуют только дежурный врач в каждом отделении и медсестры – меньшим составом, нежели в будни. Особо никто не смотрит на время подъема и отбоя.
Дети продолжали налаживать контакт. Я купила Олесе аппликацию в местном больничном магазинчике, и она, к моему и всеобщему удивлению, пригласила Петю помочь ей. Когда к ним попросилась Катя, Олеся отказала. Закончив делать аппликацию, они переключились на «Щенячий патруль».
Во второй половине дня К. передал пластилин с фигурками для Леси, и Петя предложил слепить что-нибудь. И тут произошел интересный для меня диалог между ними. Олеся сказала:
– Нет, в пластилин я хочу поиграть одна.
– Хорошо, но баночки туго открываются, может, помочь тебе открыть?
– Да, помоги, пожалуйста.
Петя молча открыл ей все баночки и ушел на свою кровать без лишних комментариев. Для меня открылась какая-то новая реальность про умение отказывать и принимать