Глава III
Возвращение
Уже неделю жила Полина в Генте. Поначалу этот город, весь одетый в камень, но сохранявший своеобразный фламандский уют, очаровал ее. Узкие улочки, перерезаемые каналами, закованные в гранит берега Шельды, величественность собора Святого Бовы с алтарем, расписанным Ван Эйком, терпкое, дурманящее пиво, покой и размеренность жизни, рождаемые довольством горожан – все это нравилось ей, все было в новинку. Местный быт разительно отличался от роскоши европейских столиц, надменной холодности Петербурга, бестолковой суетности Москвы. Но Полине достаточно быстро наскучили прелести Гента, которыми она наслаждалась первые дни. Все больше ею овладевало беспокойство, вызванное бездействием и пассивным ожиданием, к которым она не была приучена.
Абросимову и его детям грозит опасность, теперь в этом не было никакого сомнения, Полина же проводит время в неспешных прогулках и в вечернем чтении французских романов, купленных в книжной лавке, располагавшейся напротив бургомистрата. От Гольдмана никаких известий не поступало. Деятельная натура Полины требовала предпринять хоть что-нибудь. Она готова уже была забыть об обещании банкира, оставить этот город и, положившись на удачу, броситься разыскивать мужа по европейским городам и весям. Пока холодный рассудок обуздывал ее неразумный порыв, но долго так продолжаться не могло. Она прекрасно понимала это.
Записка от Гольдмана пришла на восьмой день. Банкир сообщал, что доверенный Абросимова только что был у него. Он привез с собой письмо от графа, забрал пришедшую на имя их сиятельства почту и попросил выдать ему изрядную сумму в золотых франках. Гольдман, лично принимавший гостя, сказал, что потребуется некоторое время, чтобы приготовить деньги, просил человека графа прийти ровно в два, к этому сроку все должно быть готово. Банкир предлагал Полине ожидать интересующее ее лицо в экипаже у дверей конторы. Чтобы не произошло какой-нибудь ошибки, Гольдман сам проводит гостя на улицу, открыв перед ним дверь. Полина в волнении прочла это послание и начала немедленно собираться в дорогу. До означенного в записке времени оставалось чуть более часа.
Ей без труда удалось нанять кучера для ее собственного экипажа, стоявшего, как и лошади, в конюшне гостиницы. Один из молодых конюхов, услышав, какие деньги предлагает молодая постоялица, согласился везти ее хоть на край света. Через полчаса Полина была уже у банка. Она велела вознице остановить карету чуть наискосок от дверей конторы и, отдернув шторку на окне, внимательно наблюдала за всеми входящими и выходящими.
Ровно в два молодой человек высокого роста в черном дорожном плаще легко взбежал по ступенькам крыльца и скрылся за дверью. В руках у него был саквояж, весьма похожий на тот, что покоился сейчас на коленях у Полины. Она подумала, что увидела, наконец, того, кто ей нужен. Предчувствие не обмануло ее. Минут через двадцать тот же мужчина вышел