Колеблется меж ловкостью и чудом;
Но что для человека не по силам,
В том вера видит знамение свыше.
Старательные обыски идут
По храмам и жилищам христианским:
Все уголки осматривают зорко,
Доносчиков за плату приглашают,
Мучительными карами грозят
Тому, кто скроет вора иль пропажу.
И тщетны все усилья чародея:
Ему не открывает правды Небо.
Жестокий Аладин, на христиан
Любое зло всегда взвалить готовый,
В неистовство приходит, оттого
Что против них нет у него улики.
Он хочет мстить; гнев утолить он хочет
Во что бы то ни стало. Говорит:
«Погибнешь ты, неведомый преступник,
Погибнешь заодно со всею сектой!
Чтоб не ушел виновный от возмездья,
Погибнет пусть и правый, и невинный!
Невинный! Правый! Ах! Все, все виновны!
Друзей мы не имеем между ними;
Кто непричастен новому злодейству,
За старое заслуживает смерти.
Железом и огнем вооружиться
Спеши, народ мой верный! Жги и режь!»
Так возгласил тиран. Приказ жестокий
Меж христиан распространяет ужас:
Со скорбью и отчаяньем в сердцах
Они уж видят смерть перед собою,
Не смеют ни бежать, ни защищаться;
Ни милости, ни правды нет для них.
Злой участи покорные, они
Находят помощь вдруг где и не ждали.
Есть девушка в общине христианской
С высокою душою, с чистым сердцем.
В красе очаровательной своей
Она лишь блеск своих достоинств видит,
Но их под кровом скромного жилища
С достоинством скрывает благородным.
И любо ей, забытой, одинокой,
Для взоров и похвал быть недоступной.
Но красоту ничто не может скрыть.
Ты этого, Любовь, не допустила!
И юноша, тобой воспламененный,
К ней доступ получил через тебя же.
То бродишь ты с повязкой на глазах,
То с Аргусом всевидящим, свободно
Для взора все преграды разрушая,
Влюбленного в приют заветный вводишь.
Софрония, увидевшая свет
В одних стенах с Олиндом, с ним и Бога
Чтит одного. Он многого желает,
Ждет малого и ничего не просит,
Открыться не умея иль не смея;
Она ж его не замечает вовсе.
Так до сих пор бедняк был для нее
Незнаемым иль, может быть, презренным.
Зловещие о христианах слухи
В убежище Софронии проникли;
И замысел великий в ней родился:
Она спасти единоверцев хочет.
С отвагою в ней борется стыдливость;
Но, наконец, отвага побеждает:
В счастливом сочетании, вернее,
Сливаются согласно оба чувства.
И вот она среди толпы одна;
Красы не выставляя и не пряча,
Взор