Когда я наблюдала из школьного окна за старшеклассницами, я всегда восхищалась их красотой и юностью. Неужели в этом возрасте все девушки такие красивые? Неужели и я когда-нибудь стану такой же? Но эта девушка была совсем другой. Она была не просто красива, она будто сошла со страниц моих любимых книг. Ее походка, тонкое заостренное лицо, маленький носик, большие выразительные глаза, обрамленные пышными ресницами, маленький ротик с розовой лентой пухлых губ. Одета она была тоже странно. На ней было платье кремового цвета, обшитое бисером. Такое чувство, что эта девушка собралась идти на бал в такую рань. Воздушная, как бисквит, юбка, свисала ниже колен, из-под которой выглядывала пара тонких ног. Такое платье я видела только однажды, когда смотрела балет с папой. Точно! Меня как холодной водой окатило. Эта девушка вылитая балерина. Пока я восхищалась ее красотой, нарядом, она приблизилась ко мне и изумлено посмотрела на меня.
– Как тебя зовут? – спросила она.
– Эмма. А тебя?
– А я Суламита. Можешь звать меня просто Мита. – Она улыбнулась, обнажив свои ровные зубы.
Незнакомка вела себя очень дружелюбно, так что я смело выпрямила колени, полностью показав в окне свое лицо.
– А сколько тебе лет?! – более смело воскликнула я.
– Мне двадцать один. А тебе?
– А мне скоро будет семь.
Мне казалось, что двадцать один – это слишком много, но Мита выглядела как маленькая принцесса из любимых сказок. Она была среднего роста, но казалась маленькой только из-за выражения лица, в котором живо менялись краски. Сначала она смотрела на меня с изумлением, а когда я представилась, то лицо ее озарилась приветливой улыбкой. Узнав мой возраст, она с любопытством разглядывала меня. Казалось, каждая мысль отражается в ее лучистых глазах, в проказливой ухмылке, в том, как она поднимает брови и хитро щурится, будто бы что-то додумывая все, что я ей говорила.
– А что ты тут делаешь? – спросила я, с любопытством озираясь. – Ты с кем-то тут играешь в прятки?
– Нет. Я тут одна. Просто пела песню.
– А я раньше не слышала эту песню.
– Это старая песня. А знаешь эту?
И тут она снова запела, но только в этот раз песня была быстрой, с озорными нотками. Голос ее теперь звучал резво, живо, будто журчащий родник, который наконец пробил себе дорогу