Но к моей величайшей досаде Мартин тоже учился на отлично. Анна Сергеевна установила нам систему звездочек на тетрадях. Та тетрадь, которая получала пять отличных отметок за домашнее задание, получала на свою обложку золотую звезду. А за четыре отличные и одну хорошую отметку Анна Сергеевна клеила серебряную звездочку. Вначале меня удостоили серебряной звездой, а Мартина – золотой. Он не показывал вида, но я знала что в глубине души он, конечно же, ликует. Я так рассердилась, что потом до конца четверти получала только золотые звезды. Но в конце все же на одну золотую звезду у меня было меньше, чем у Мартина. Я так хотела, чтобы он хотя бы раз ошибся, но этот пухляш был как робот. Мне, чтобы получить желанную отметку, приходилось весь вечер заниматься, а ему почему-то все давалось очень легко. Меня это бесконечно злило.
Другое дело – Славик. Он никогда не стремился быть первым, но учился все же неплохо. Он был свободен от всякой конкуренции и умел радоваться успехам других людей. Его бездонные и добрые глаза всегда действовали на меня успокаивающе. На переменах, когда Мартин уходил в столовую, Славик всегда садился рядом и делился со мной то кусочком вишневого пирога, то подсовывал конфеты в журчащей обертке. Иногда мы носились с ним по коридору, и он громко выкрикивал: «Моя принцесса!»
Сначала я так стыдилась этого, потому что все девочки и мальчики смотрели на нас и показывали пальцами. Они дразнили нас, обзывая женихом и невестой. Не знаю, почему мне было это так неприятно. Было так стыдно, что хотелось сквозь землю провалиться. Но стыдно, пожалуй, было только мне, потому что Славик абсолютно спокойно реагировал на все дразнилки. Он был верен своим принципам и не собирался их менять, даже несмотря на то, что другие этого не понимают. Он, как однажды сказал, что Мартин его лучший друг, а я его принцесса, так и придерживался своих слов до конца. Славик не был похож на других мальчишек, он не дергал девочек за косы и никогда не задирался. Его открытая солнечная улыбка не сходила с лица. Однажды я врезала одному коричневому мальчишке прямо по его конопатому носу за то, что он снова запел свою песенку про жениха и невесту. Он так разнылся, ну прямо как девочка. Вот слабак. А Славик подошел к нему и начал успокаивать и даже отвел в туалет и промыл ему нос. Я так возмутилась.
– Почему ты за него заступаешься?! – недоуменно высказывала я. – Он нас постоянно обзывает. Он первый начал. Пусть теперь знает!
– Что он такого сказал? – спросил Славик, хлопая длинными русыми ресницами.
– Он называет нас женихом и невестой!
– И что тут такого обидного? Ты что,