Но мне и без надобности пытаться. Гренно должен был оставаться на посту.
Подойдя вплотную к массивным кованым воротам и убедившись, что никто за мной намеренно не следит, – да и кому бы оно надо? – я тихонько постучал по прутьям.
– Добрый Гренно, ты меня слышишь? Это я – Неро. Досточтимый Гренно, ау!..
Миг спустя «досточтимый» Гренно буквально выпал из сторожки прямо мне на встречу. Именно выпал, иначе и не скажешь. Вне всяких сомнений он оказался изрядно пьян, что немало меня удивило. Прежде видеть его таким мне не приходилось.
– К-кто… кто там в столь поздний час?! – вопросил стражник нетерпеливо.
– Тише, тише, добрый Гренно! Это же я, Неро, – вновь представился ему, ну а сам призадумался: быть может, у городских сегодня какое празднество, раз так много гуляк? Разум мой тотчас же поспешил сопоставить эту догадку с событиями недавних дней, но никакого отклика в них не нашлось. Помолчав с мгновение-другое, я продолжил: – Неро Вандегард, протеже Кристофера Славинсона, вашего…
– Ах, да-да-да. Вспомнил! – прорычал Гренно. Его непропорционально большая голова нелепо качнулась на бычьей шее. – Чего тебе тут надобно-то, э?!
Я кивнул в сторону расчищенной дорожки, что вела во мрак сада и упиралась в четырёхэтажное каменное здание с пологой крышей.
– А-а… Ну да, ну да, ты ведь у нас мальчишка учёный шибко…
Гренно зазвенел ключной связкой и отпер в воротах небольшую калитку, через которую я мышью шмыгнул вовнутрь. С непростительным грохотом запер её сызнова.
– Надолго? – поинтересовался стражник.
– Лишь кое-что посмотреть, добрый Гренно. Где-то на пол часика и никак не более того! – ответил я, изобразив подобие поклона.
Ну да, конечно… Скорее моря превратятся в молоко и мёд, чем кто-то или что-то заставит меня покинуть библиотеку раньше, чем пролетит хотя бы половина этой ночи! Впрочем, справедливости ради, стоит заметить, что бывали у меня и скверные деньки. Единожды я даже застал двух слуг, – крепкого юнца и невозможно миловидную девицу, – что на целую ночь заняли читальную залу, предаваясь взаимной страсти. Тогда я ушёл несолона хлебавши, не сумев ни насладится книгами, ни хотя бы подглядеть за голубками. Разочарование того раза преследовали меня и по сию пору.
Но сегодня-то всё будет иначе! Сама сегодняшняя ночь ощущалась по-особенному, и даже в воздухе витал прекрасный аромат развенчанных тайн. Именно такое выражение и просилось мне на язык, пока я тихонько пробирался вдоль придорожных клумб. Пройдёт совсем немного времени, и я трижды прокляну свою наивность, но это будет потом. А сейчас – у меня аж руки дрожали! Не от холода, хотя и было довольно зябко.
Я приблизился к массивным двойным дверям из так хорошо знакомого мне алого дуба,