«Что за треклятое наваждение?!! – едва не зарычал я в голос, но, благо, вовремя опомнился, и слова эти огласили лишь стенки моего черепа. – Что… что это за книга такая? Что она со мной сотворила?!».
А в том, что именно книга была всему виной, – я и не сомневался! Будь это какой иной недуг – отравился ли я, перегрелся на солнце или просто сбрендил, – разве излечился бы он здесь и сейчас, стоило мне только отвести взор? Разумеется, нет! Но… тогда что же это за морок мне привиделся?! Ведь зачарованные книги, лишающие человека рассудка, бывают лишь в древних легендах, высокопарных проповедях, да сказаниях для детей!..
Разве нет?!!
Я бросил гневный взгляд на «Драконью династию», но не увидел, ни как пылают её письмена, ни как оживают рисунки на страницах. Но, тем не менее, наотмашь хлестнул по переплёту, захлопнув эту треклятую рукопись от греха подальше!..
И тут же что-то с лязгом грохнуло и заскрипело, занавесь напротив отворённого окна вспорхнула разбойничьей накидкой, а в помещение ворвался ветра порыв. Сквозняк. Рывком распахнулись библиотечные двери, с размаху они саданули о близстоящие стены, а по полу – настойчиво и жёстко – застучали чьи-то торопливые шаги.
⊱ ✧☽◯☾✧ ⊰
На миг я позабыл себя. Взор у меня помутился, дыхание застряло в глотке, судорога стянула грудь цепью, а кровь – заиндевела, будто воды ручья в зимнюю пору.
Лишь каким-то десятым чувством я уразумел, что это посторонние проникли в здание библиотеки, и что первым же делом мне следует загасить лампу, дабы не выдать себя. И только лишь потому, что всё остальное моё естество по-прежнему пребывало в смятении – всё это-то я и проделал. Поднял плафон, сдул испуганный огонёк и ладонью разогнал робкие потёки дыма, будто те и сами не затерялись бы средь книжной затхлости; после чего сгрёб фолиант с кафедры и забился с ним под ближайший стол.
И только после этого осознал и самого себя, и то, в какую же беду я угодил.
Голова моя пошла кругом, перед взором заплясали чёртики; я едва удержался от того, чтобы не пасть без чувств прямо здесь! А случись оно так, и всё было бы кончено.
Шутка ли, но спас меня голос градоначальника: он, оказывается, был как у молодого тура – громогласный и продирающий до самых потрохов, хотя человек этот являл собой картину старости и нескладности. Именно про таких-то и говорили, что разбудит даже мёртвого. Ругань его шла откуда-то извне; бранился он злобно и страшно! Ненависть в его речах лишь добавляла мне дурноты. В какой-то миг и вовсе почудилось, что человек этот спешит исключительно по мою душу – желает лично покарать спесивого юнца, возомнившего, что в праве пользовать его библиотеку! В мыслях у меня тотчас же пронеслись унизительные колодки, порка и побои. А то и вовсе: изгнание, темница, или с десяток