Гораздо труднее браться за нерефлектируемое, выражаемое, в первом приближении, альтернативой: «теплая зависимость» или «холодная свобода». Выбор «теплой зависимости» имеет своим источником веру (не обязательно религиозную, например – веру в царя-батюшку). Если свобода – трезвость, то вера – чудное опьянение, создающее радостное отношение к собственному бытию или, как говорили древние, «амор фати» – любовь к своей судьбе и участи.
До революции у многих семей был духовник, отвечавший перед Богом за членов семьи. Достоевских, например, опекал известный старец Амвросий Оптинский, к которому писатель ездил после смерти сына Алеши и возвратился успокоенным. Кто успокоит нас в наши страшные дни? Вера – это чувство вины и надежда на ее прощение, это просьба о помощи и, несомненно, помощь. Можно ли без этого жить?
Свобода, напротив, холодна, ее второе имя – одиночество, стояние на юру, на вершине под всеми ветрами. Удивительно ли вечное российское стремление духом воспарить, но телом уходить от этого заоблачного края мира к душновато-теплому воздуху равнины? «Все мне дозволено, но не все мне на пользу», – изрек ап. Павел. На пользу – единство с миром, соборность. Как же обрести это единство? Переиначив три арестантские заповеди: «не верь, не бойся и не проси», можно сказать: «верь, бойся и проси» (как тут не вспомнить «чудо, тайну и авторитет»?).
Гражданский блок менталитета пытается уравновесить веру и свободу, «теплоту» и «холод».
Гражданство – это социально, экономически и культурно удостоверенная принадлежность личности к определенной социально-политической общности людей с вытекающим отсюда и конкретно-исторически обусловленным соотношением всех жизненных прав и обязанностей, свобод и их ограничений.
Всегда ли удавалось сохранить бытийное равновесие в России? Нет, маятник качался и продолжает качаться между индивидуальным, приватным и коллективностью – извращенной формой соборности, о которой всегда мечталось.
Наша культура перенасыщена ценностными ориентациями. Это связано с поиском смысла, и любая теория проверялась, прежде всего, «на смысл», который понимался как организация личностных архетипов в единый «гражданский архетип». Соборность и есть идеал, построенный на этом архетипе – «спасаться всем вместе». Личность тогда имеет право именоваться соборной, когда она достойна этого социального целого. Неумение остаться на одной из сторон альтернативы коллективное – индивидуальное привело к качанию между ними, к безосновности идеала соборности и неразвитию личностно-гражданского начала в каждом человеке.
Акцентирование и гипостазирование