Человек – единственное существо, обладающее интуицией мировой бессмыслицы. Но именно она-то и является свидетельством наличия истинных целей и смысла: музыкальная фальшь слышна уху, чувствующему гармонию; недолжное осознается рядом с должным. Интуиция мировой бессмыслицы, по мнению Е. Н. Трубецкого, органически сопряжена с интуицией смысла бытия: «Всякое искание смысла жизни предполагает некоторое предварительное о нем знание, наличие в сознании ищущего некоторых признаков искомого, по которым оно может быть найдено».
Смысл жизни – метафизическое предположение всех и всяческих человеческих усилий, стремлений и изменений. И в качестве такового он не может быть разъят на части, а представляет собой некоторую целостность. Недаром идею осмысляемого нравственного мироустройства И. Кант включил в число основных, охватывающих все бытие постулатов.
В отличие от изменчивых и текучих душевных состояний, смысл в основе своей неизменен и сверхвременен. Индивидуальное постижение смысла, конечно, представляет собой процесс, однако истина, лежащая в его основе, облечена в форму вечности: река остается рекой, какие бы – вешние или осенние – воды в ней ни протекали. Истина, по Трубецкому, – «предвечный синтез всех возможных содержаний сознания».
Смысл индивидуального бытия оказывается целостным, глубоко личностным осознанием истинной цели своей жизни и свободным осуществлением ее подлинного содержания. Истина бытия в целом – в ее неделимости как общего для всех людей дара, однако ответственность за осмысленность и осуществление каждый несет сам.
Непосредственно к понятию смысла жизни примыкает родственное ему – цель жизни.
Это более схематизированное, абстрактно обедненное понятие с большим акцентом на должном и результативном, нежели на сущем и процессуальном (смысле). Цель – то, к чему человек должен стремиться, или то, к чему он хочет стремиться. Если смысл любой вещи – ее истинное назначение (предназначенье), то цель – конкретизация этого назначения, рассматриваемая в контексте средств и путей его достижения, максимального совпадения с ним. Цель «маячит» и протягивает к себе силовые линии смысла, так как смысл состоит не только в истинном назначении, но и в действительной пригодности для достижения какой-либо цели. Чем ценнее цель, тем большее количество вещей она охватывает, становясь общеобязательной и необходимой. По мере роста ценности цели ее понятие совпадает со смыслом вещи, для которой эта цель установлена. Абсолютно ценная цель жизни полностью тождественна ее смыслу и, кроме всеобщей необходимости и значимости, отлична от всех других тем, что достигается ради