Doctor: Конечно. С течением времени анализ стал математическим и воплотился в строгие формулы классической физики. небесная механика объясняла движение небесных тел вполне определенными причинами – наличием силы тяготения и начальной скорости, предсказывала будущее (затмения, вообще взаимное расположение всех тел солнечной системы) и даже (что увенчало ее торжество в середине XIX века) открыла, как выражались в то время, «на кончике пера» (т. е. теоретически) новую планету – нептун.
Пьер Лаплас: Представим себе, коллеги, разумное существо, которое в каждый данный момент знало бы все движущие силы природы и имело бы полную картину состояния, в котором природа находится, тогда оно могло бы – если бы его ум был в состоянии достаточно проанализировать эти данные – выразить одним уравнением как движение самых больших тел мира, так и движение мельчайших атомов. ничто не осталось бы для него неизвестным, и оно могло бы обозреть одним взглядом как будущее, так и прошлое[20].
Готфрид Лейбниц: К сожалению (а может и к счастью), человек не может быть таким сверхразумным существом. Поэтому все доступные ему истины можно разделить на два вида: «истины разума» и «истины факта». К первым относятся знания, полученные с помощью одних лишь понятий разума, без обращения к опыту, например закон тождества и противоречия, аксиомы математики. напротив, «истины факта» мы получаем опытным, эмпирическим путем; к ним относится большая часть наших представлений о мире[21]. Ignorant: Например, когда мы говорим, что лед холоден, а огонь горяч, что металлы при нагревании плавятся, что железо притягивается магнитом и т. д., наши утверждения имеют характер констатаций факта.
Пьер Симон Лаплас (1749–1827)
Готфрид Лейбниц: Конечно. Вот только причины многих фактов нам далеко не всегда известны с достоверностью. Поэтому «истины разума» всегда имеют необходимый и всеобщий характер, тогда как «истины факта» – лишь вероятностный.
Михаил Ломоносов: Такое логическое единство «истин разума» является, на мой взгляд, следствием единства природы и существования немногих фундаментальных законов, лежащих в основе всего целостного многообразия явлений. Я всю жизнь мечтал построить всю «натуральную философию» на основе главной объединяющей идеи, в частности, на основе идеи о «коловратном (вращательном) движении частиц». Эта идея дает более масштабное представление об атомно-молекулярном строении материи, о законе сохранения вещества и силы (или движения), на основе которых можно дать объяснение частным теориям, например теории теплоты.
Роберт Бойль: Не вижу необходимости в этом, ведь многие тепловые явления прекрасно объясняет моя теория теплорода, в основе которой лежит представление