Doctor: Таким образом, был задан особый специфический стиль научного мышления: это, во-первых, опора на эксперимент, поставляющий и проверяющий результаты, и во-вторых, господство аналитического подхода, направляющее мышление на поиск простейших, далее неразложимых первоэлементов реальности (редукционизм).
Галилео Галилей: Естественными надежными опорами познания являются разум и опыт. Поэтому в естественных науках, выводы которых истинны и необходимы, тысячи демосфенов и тысячи аристотелей не смогут вопреки фактам сделать истиной то, что ложно.
Doctor: Эмансипация от традиционных авторитетов, в особенности от натурфилософии Аристотеля, и развитие количественно ориентированных методов радикально изменяют картину космоса и природы.
Ignorant: Почему?
Doctor: Например, Аристотель не знал, как определять температуру человека или животного, точнее знал, но не мог это точно зафиксировать. Температура определялась исключительно прикосновением руки – смутные, приблизительные оценки. Поэтому для него медицинская наука – искусство. Именно накопление эмпирических данных, их продуманная систематизация, использование измерения, подсчета, взвешивания – дает ясные и точные критерии знания.
Галилео Галилей (1564–1642)
Эдмунд Гуссерль: Эта мысль может показаться прямо-таки фантастической. Ведь мы тем самым принимаем давно уже известную и широко осуществлявшуюся тысячелетия тому назад, правда, отнюдь не во всех областях, идеализацию пространства-времени со всеми их формами, со всеми изменениями пространства и времени и со всеми изменениями их форм. В этом и заключалась идеализация, осуществленная искусством измерения.
Ignorant: Что вы имеете в виду?
Эдмунд Гуссерль: Теоретическая установка и тематизация чистых сущностей и конструкций ведет к чистой геометрии (под ней здесь понимается и математика чистых форм вообще); а позднее возникает прикладная геометрия: практическое искусство измерения, осуществляющееся на основе идеальных сущностей и идеальных конструкций, построенных с их помощью. Следовательно, возникает практическое искусство измерения в соответствующих, весьма узких областях конкретно-причинной объективации физического мира.
Эдмунд Гуссерль (1859–1938)
Ignorant: Эта мысль вовсе не кажется мне ни фантастической, ни странной. Благодаря научному образованию в школе, начинающемуся уже в детском возрасте, эта мысль обрела, наоборот, характер чего-то само собой разумеющегося. то, что в донаучном опыте мы воспринимаем как цвет, звук, тепло, вес тел, оказывается при таком научном подходе, например тепловым излучением тел, которое делает теплым все окружающие тела и тем самым обнаруживается «физически» – как колебания звуковые, тепловые, следовательно, только как процессы мира форм.
Doctor: Уже пифагорейцы в древности заметили зависимость высоты звука от длины натянутой и колеблющейся струны. Конечно, были хорошо