Мы за красными ходили
за анархию пойдём!
«Отставить слёзы, Даня. Враг ещё не разбит, не давай ему повода зацепиться за свои слабости, ты встанешь один в этом чёрном море беззакония и разобьёшь его, спалишь дотла. Ты ведь коммунист, Даня. Коммунисты в одиночку горы ворочат, лишь бы всем вокруг лучше было. И в конце, наградой, мы все придём к Марксу, к Энгельсу, в их светлое будущее параллельных вселенных…»
Красного петуха!
СТРОИЛИ НАПРАСНО!
Красного петуха!
ГОРИ-ГОРИ ЯСНО!
Двадцать пятого числа
ГАРКНУЛАСЬ МОНАРХИЯ!
Красного петухаааа!
СТАЛО БЫТЬ, АНАРХИЯ!
Заводила поднял руку с наганом вверх. Толпа замерла в нелепых позах, в которых остановила свой пляс. Все глубоко дышали, откашливались и смотрели на сидящих друг напротив друга красноармейцев.
Главный анархист, гарцуя сапогами, стал выстукивать анархистскую версию «яблочка», вышибая прибитыми к подошве гвоздями искры.
Анархисты вокруг начали прихлопывать в темп танца.
Анархист расправил руки в стороны и стал приплясывать по направлению к Коляеву. Глаза комиссара ещё пристальнее уставились на Даниила, будто стараясь уловить последние черты своего товарища, чтобы хоть что-то на той стороне связывало его с миром живых, за свободу которого он перенёс столько лишений и сейчас погибнет.
Лицо анархиста же блистало, по мрамору вперемешку с позолотой его зубов бегали ехидные зайчики керосиновой лампы под потолком. Извивались щупальца его пальцев, накручивая наган круг за кругом.
«Ты знаешь что делать, Даня. Свет идей коммунизма в твоём сердце горел с первого дня, свободы без тебя не добыть, если вернёшься – едь в Москву, найди Владимира Ильича. Это он меня послал, чтобы я нашёл в этом прогрессом забытом месте ключ к освобождению рабочих. Додекаэдр справедливости, то, что сокрыто в чернозёме нашей родины, спрятано испугавшимися его силы первыми капиталистами, проникшими в Россию, должно заменить серп и молот, должно освободить рабочих от любого проявления угнетения, найди Ленина, скажи ему…» – Коляев закрыл глаза.
Анархист подвёл наган к затылку комиссара. Свою левую руку он поднял вверх, пародируя римский салют.
– НЕ ТРОЖЬ КОМИССАРА ГРЯЗНОЙ ЛАПОЙ!
– РАЗ-ДВА-ТРИ, РАЗ-ДВА-ТРИ!
– Стреляй!
Анархисты вокруг стали потихоньку приплясывать, оживая из своих нелепых статуй. Нахальный голубой глаз стрельнул по Даниилу сквозь белые кудри, свисающие щупальцами из-под чёрной бескозырки.
«Скажи ему пароль: „А где у вас здесь кипяточек?“. Он всё поймёт».
Раздался выстрел.
Пуля пробила затылок Коляева, разрывая плотно выстроенную систему ценностей в мозгах комиссара, вышла через его глаз, отлетев неизвестно куда и стукнувшись о дощатый пол. Непоколебимая фигура Коляева осунулась, ровный горизонт