Интересно, Сага догадывается, что Ласло собирается потребовать от Дозорных? Готова ли она отказаться от своей жизни в пользу дверей, которые причиняют ей боль, и секретов, которые по воле случая ей предназначено хранить?
Возможно, это мне работа в кофейне или учеба в университете представляются чем-то несбыточным, и оттого таким желанным. Возможно, большинство людей мечтает сбежать от рутины в мир таинственного и необъяснимого. Даже ценой всего, что тебе было дорого. Даже ценой воспоминаний.
– Что это за город? – Я спросила это, хотя интересовало меня совершенно другое.
– Берлин. Мы недалеко от Рейхстага, кстати.
Нет, кажется, я так и не сумею перейти к этой теме плавно.
– Слушай, а Данте здесь часто бывает? – начала я со всей осторожностью, на которую была способна.
– Довольно часто, – ответила Сага, похоже, не найдя в моем вопросе ничего необычного. – Если не ночует где-то у себя, кажется, в Будапеште. Дмитрий начал приводить его сюда еще совсем мелким. Я попала к Дозорным в пятнадцать, так что в сравнении со мной он прямо ветеран.
Выдавив ухмылку, я продолжила:
– А что они с Дмитрием здесь делали?
Сага пожала плечами.
– Я не особо следила, правда. Но, думаю, Дмитрий обучал его. Поиску дыр в реальности, взаимодействию с межпространством… и всему такому.
Зевнув, Сага вытянулась на кровати во весь свой могучий рост и как-то мило потерла глаза. Удивительная вещь – рядом с невысокой хрупкой Женевьевой я обычно чувствовала себя нескладной великаншей, но рядом с Сагой, с ее телосложением валькирии и выразительной линией подбородка, я казалась себе уже нескладным гномом. Это побуждало подумать о моих отношениях с собственным телом, но потом. Когда разберусь со всеми проблемами. Когда узнаю, как мне вернуть Данте из тьмы.
То, что сокрытая от меня часть его жизни протекала здесь, в Дозорном Доме, взволновало меня. Мне было интересно все. Где он сидел в их кухне, в какой комнате спал, когда оставался. Какие отношения у него сложились с другими Дозорными. Спускался ли он в подземную библиотеку, и какие книги там читал. Возможно, это приблизит меня к цели спасти его. Или хотя бы немного компенсирует то, как сильно я по нему скучаю.
– А ты… ты с Данте типа дружишь?
– Ну, это очень громкое слово, – фыркнула Сага, сонно жмурясь. – В смысле, Данте – не самый душевный человек на свете. Если ты хоть раз в жизни с ним говорила, ты понимаешь, о чем я. С его характером вообще сложно допустить, что Данте способен на глубокую привязанность. Другое дело, что спать с ним можно и без глубокой привязанности.
– А…
Я захлопнула рот, так и не успев задать следующий вопрос. Внутри меня словно вылилась раскаленная лава. Глаза заслезились от невыносимости этого жара. Я разучилась дышать и мозг вскипел от кислородного дефицита. Мое сдавленное молчание, мои попытки замаскировать,