– О-о-о! – отозвалась судья.
– Искушение, – пробормотал архат, единственный, кого не «хрюкнуло».
Так Мочета стала учеником и наиболее успешным чесальщиком в салоне, к которому выстраивались очереди. Она приносила безумный доход, а её крылья отрастали столь быстро, что кальсоны пришлось сменить на подвязку. Разумеется, тут же нарисовались ангел с Пихто, почему-то без демона. Презрительно глянув на тварь, блаженно распластавшуюся под девицей, всем без исключения изрядно почикали перья: без лишнего формализма, но и без чёрной метки. «Персональное предупреждение», – понял Василий. Мочета со своим даром явно перегибала: её «удовольствие» попахивало сладострастием. С одной стороны – ОК, безупречный инструмент контроля. С другой… За такое и преисподнюю схлопотать недолго. Начали разбираться, что у неё там в голове.
Анамнез показал странное. В отличие от архата – у него «не умерли все», кого он знал, – у Мочеты «закончились все», и с перебором. Планета «закончилась». Земля, между прочим. Та, другая, на сотни миллионов лет назад, откуда прибыли Чечкин с Филей и о чём она не имела ни малейшего представления. «До нас были, а нас не было, но мы встали», – все представления о сотворении мира. А жизненных циклов на самом деле два: всё заканчивается, всё начинается. Отсюда принципы бытия: максимально использовать данный от рождения ресурс (размножались они по старинке) и молча уйти по его истощении к источнику возобновления ресурса. Религия? Бог? Нет, не слышала. Почитание собственного дара – это ежедневный ритуал благодарности циклу. Рай и ад – слышала: источники положительного и отрицательного возобновления ресурса. Мегаполисы, электромобили, гамбургеры, покемоны… Что это вообще? Нет, они передвигаются на ногах, спят по двенадцать часов, едят только то, что дают деревья, и учатся в общинах науке максимального расходования цикла. Много любят. Любовь – суть всего, но и главный расточитель ресурса. И при таких раскладах живут до двухсот, а то и трёхсот лет, практически не старея. Если правильно поняли, конечно. Мочета изъяснялась на языке афазии.
– М-да… – Чечкин почесал лысину. – Похоже, наше будущее – за сектантами ЗОЖ30. И в чём же твой дар, Мочета?
– Строить – нет. Делать – да. Делать хорошо. Родич-мама – дар всё плохо, родич-отец – дар коммуникация космоса, родича-бабушка – урожай определять, родич-дед – лезть на горизонт, родич-брат – дар сон, родич-сосед – дар врачевать почень…
– Печень? Почки?
– Почень, Филя. У мочет, видимо, это один орган.
– Родич-дядя – дар приходить. Родич-тётя – дар…
– Всё, достаточно! – рассмеялся Чечкин. – Талантливая семейка, особенно дрыхнущий братец и дедуля с горизонтами. Ты нам подходишь, Мочета. Только не усердствуй, ладно? Тут «хорошо» – на грани фола.
– ?
– То есть от много «хорошо» многим хорошим людям может быть много-много «плохо».
– ?
– Вот же