– Может, – Навои отошел к окну, открыл его, протянул руку и сорвал с ветви полосатое яблоко.
– Созрело, – удовлетворенно объявил он и откусил красный бочок. Наташа и Степан в молчании наблюдали за ним.
– Вот что, молодые люди. Единственный проводник Церкви ― Азраил, – объявил главный танатолог, сжевав яблоко. – Но отклонения случаются. Наш долг ― исследовать такие случаи. Пластины я убрал, отчет пока писать не будем, уж слишком все это попахивает ересью. Комиссар, после обеда отправишься к одному человеку, местному меценату и краеведу, купцу Ичигину. Наташа, организуй сожжение останков и объясни ему, как найти купца.
И он вернулся в свой кабинет. Степан возвратился в лабораторию, собрал кости в тюк и вынес в приемную. Наташа уже ждала его с простой керамической урной в руках.
– Тюк плотнее заверни, – посоветовала она. – Нам идти минут двадцать, дальше на окраину.
Они вышли на улицу, и направились к крематорию, прячась от полуденного солнца в тени заборов. Крематорий, веселенькое здание из красного кирпича, стоял на отшибе. Наташа посмотрела вверх, на флюгер.
– Ветер в сторону пустыни. Сейчас и сожжем, я хорошо знаю местных, мы в бадминтон вместе играем.
Они нырнули в кирпичную прохладу крематория и через полчаса вышли обратно, с урной, но уже без тюка. Солнце вышло в зенит, и даже прохладный ветерок не спасал от его щедро изливающегося на землю тепла.
– Как жарко сегодня, – сказал Степан.
– Последние дни. А вечерами уже прохладно. Знаешь что, пойдем ко мне домой на обед, познакомлю тебя с мамой.
Степан с удовольствием согласился. Они отнесли урну обратно в лабораторию.
После обеда Степан, следуя указаниям Наташи, направился на поиски купца Ичигина. Краевед жил в центре города, в двухэтажном каменном доме с подъездом. С постаментов на Степана грозно глядели два мраморных льва. Комиссар нажал кнопку звонка. Дверь открыл важный старик с непроницаемым лицом и такими густыми бакенбардами, что Степан подумал, не родственник ли он гривастым каменным львам.
– Здравствуйте, мне нужен Сергазы Максимович, – вежливо обратился к нему Степан.
Старик молча разглядывал комиссара, оценивая важность Степана как посетителя. Шинель церковника не произвела на него совершенно никакого впечатления, а Степан без нее был парень неприметный.
– Меня послал Бахтиёр Каримович.
Молчание.
– Я уполномоченный комиссар! – вконец разозлился Степан. – И здесь с официальным визитом.
Тут открылось окошко второго этажа, и оттуда высунулась курчавая головка Евы.
– Пустите его, дядя Дауд, он танатолог из Алматы, я с ним в поезде ехала.
Дядя Дауд поморщился, но пропустил комиссара в дом, не отводя, впрочем, от него подозрительного взгляда. Ева уже сбежала вниз и потащила Степана в кабинет отца. Проходя через анфиладу комнат, Степан понял, что Ичигин ― местный образованный богач с причудами. Но это было и к лучшему, поскольку