Коридор окончился массивной металлической дверью. Навои достал из кармана длинный плоский ключ, отпер замок, и дверь легко повернулась на петлях, повинуясь руке своего господина. За дверью была короткая лесенка. Они спустились вниз, и Бахтиёр Каримович привычно щелкнул выключателем. Яркий белый свет заполнил помещение, и Степан оказался в танатологическом раю. Середину комнаты занимал длинный черный базальтовый стол, над ним с потолка свисали мощные хирургические лампы. У стола стояло высокое кресло железного дерева, на сидении которого лежала вышитая подушечка. Вдоль стен стояли шкафы, полочки с инструментами, закрепленная на стене панель для свитков, металлический стол на колесиках, низкий длинный холодильник и большой кованый сундук, обитый узорчатой кожей. Над дальним концом стола возвышался пьезоэлектрометр последнего поколения ― гротескная черная машина, рельсы камеры нависали над столом, как рога фантастического зверя.
– Круто, – признался Степан. Он подошел к аппарату и с благоговением погладил его. – ПЭМ-160? Я никогда на таком не работал, все больше на старье. Но как?
– Стараемся, – не без гордости улыбнулся Навои. – Вот тебе анатомический атлас на всякий случай, – он активировал свиток и вывел атлас костной системы на экран, потом открыл сундук, бережно вытащил тюк перестукивающихся костей и положил на металлический стол. – А вот тебе кости. Прибор заправлен и готов к работе. Ради этих костей целый комиссар ехал к нам из большого города, так что не торопись и работай спокойно. Я буду наверху. Если что, нажмешь вот эту кнопочку, это сигнал оповещения, и я сразу спущусь.
– Спасибо, я постараюсь, – ответил Степан. Ему не терпелось опробовать прибор.
– Да уж постарайся, – ухмыльнулся Навои и вышел из лаборатории, прихватив свою подушечку.
Степан остался один. «Ум пред костями должен быть чистым и твердым как кристалл», – говорил его старый учитель анатомии, поэтому он не спеша походил по помещению, протер стол, проверил проявители, прогрел прибор, успокоился. Затем развернул сверток с костями и принялся аккуратно выкладывать скелет на базальтовом столе. Это была самая важная часть работы ― неправильное расположение костей искажает съемку. Степан не стал искушать судьбу, и часто сверялся со свитком. Некоторые танатологи предпочитают работать с недавно умершими людьми ― положил на стол и готово. Но, во-первых, это неприятное зрелище, не в пример чистым костям, а во-вторых, Степан любил работать со скелетом, он любил сами кости, их шероховатую сухую поверхность. Кости ― то, что остается, когда слабая плоть сгнивает и растекается. Кости, превращая механическую силу в электрическую, несут глубокие отпечатки, которые накладывает на человека жизнь, а самый глубокий из них ― смерть4. Кости ― вместилище души, и когда Азраил забирает сознание, отпечаток отсутствует, потому что энергия утекает из бардо в царство Азраила,