напитки собственного производства по старорусским рецептам». По вечерам мы садились с Фёдором за небольшой деревянный стол с двумя бревнами-лавочками во дворе и пили крепчайший самогон, закусывая козьим сыром, который он также делал мастерски. Ночь всегда падала на землю внезапно, как будто огромная птица, и, взмахнув крыльями, в одно мгновенье закрывала солнце от жителей всеми забытой деревеньки. Тогда мы шли спать, и от смеси самогона и чистого воздуха, насыщенного кислородом, я отключался и спал крепким здоровым сном, а утром снова предавался ничегонеделанью. И вот сегодня утром Фёдор предложил мне показать избушку местной то ли знахарки, то ли колдуньи, которая давно умерла. Сказал он это таким загадочным голосом, что я поневоле заинтересовался. На мой вопрос, что именно интересного я там увижу, кроме старого дома, он также загадочно улыбнулся и пообещал, что я буду впечатлен. Хозяин моей деревенской гостиницы рассказал, что дом находится километрах в пяти от нас, в лесу. Мы собирались выступить в обед, когда Фёдор доделает все необходимые по хозяйству дела, но дело обернулось по-другому: у одной соседки-старушки окончательно упал забор, и мы общими усилиями возвращали его на место, а затем пришла за помощью ещё одна, у которой прохудилась крыша после последнего дождя. Фёдор – мужик рукастый, и, зная, что кроме него и ещё деда Андрея, которому уже перевалило за семьдесят, по дому старушкам помочь некому, никогда не отказывал односельчанам. Ну а мне, конечно, было неудобно оставаться в стороне, и я тоже подключился к работе, в основном, правда, только подавая ему инструменты. В итоге мы освободились только к позднему ужину, и я, конечно, уже решил, что на сегодня поход отменяется, но не тут-то было. Радушный хозяин, угостивший меня особенно вкусным терпким чаем, спросил, готов ли я к походу. На моё удивление и резонный вопрос, зачем идти так поздно, когда скоро уже стемнеет, он отозвался в том духе, что приключение должно быть приключением и раз уж мы идем смотреть на такое необычное для меня место, то гораздо интереснее будет увидеть его при свете луны. Ещё и подколол меня по поводу того, что я боюсь темноты. На мои слабые попытки указать ему на то, что лес у них здесь дикий и густой, и что мы можем заблудиться, он лишь фыркнул насмешливо и сказал, что знает его как свои пять пальцев и с детства не заблудится там что днём, что ночью. Поколебавшись, я всё-таки согласился, не желая показаться изнеженным и трусливым перед ним. И вот мы шагаем в сером вечернем свете к лесу, в том направлении, в котором мы ещё не ходили с Фёдором – куда-то на северо-запад, в самую глушь.
– Фёдор, а тропинки здесь совсем нет, что ли?
– Была тропинка, как не быть, но давно уже… сюда никто уж не ходит, вот тропинка и заросла почти совсем, кое-где только видна. Я один только хожу по ней, грибы тут знатные на одной полянке растут.
– А как же мы найдём нужное место?
– Да
