та стала отбиваться от снова и снова атакующей большой чёрной птицы с завидным размахом крыльев. Продолжалось это всего несколько секунд, и невесть откуда появившийся соперник отогнал нашу знакомицу обратно в лес. Мне показалось, что это был здоровенный антрацитово-черный ворон, хотя это казалось невозможным – о таких огромных представителях этого птичьего племени я не слышал раньше, равно как и о том, что они могут охотиться на сов. Фёдор, тем временем, уже тянул меня настойчиво за рукав в сторону странного дома, и я почувствовал странную слабость в ногах, которые сами понесли меня всё ближе и ближе к цели нашего путешествия. Мужик что-то бормотал себе под нос, и, хотя я не мог разобрать, что именно, но заметил, что в его голосе слышно торжество и какое-то предвкушение. Лишь дойдя до дома, мы остановились. Вблизи он уже не был странным или страшным, вовсе нет. Он был омерзительным. Тёмный провал рта входа не имел двери вообще, не рассмотрел я и петель, как будто дверь не отвалилась со временем, а её никогда и не было здесь. Дом был покрыт соломой, от которой исходил отчётливый запах сырости и гнили. Однако сам дом, на первый взгляд, вообще не пострадал от времени: стены его не покосились, крыша не провалилась внутрь и не осыпалась трухой, а окна… тут я снова недоуменно заморгал. Окон не было вообще, по крайней мере, с этой стороны дома. И, что удивительно, трава не захватила его стены, как обычно происходит со временем. Трава, трава… я посмотрел себе под ноги. А ведь травы-то тоже нет! Эта мысль ошарашивает меня. Ладно окна, кто знает, какие тогда были землянки, но как на поляне посреди леса может не расти трава?! Открываю рот, чтобы спросить об этом у Фёдора, но тот уже ныряет в проём и хрипло зовёт меня за собой. Словно в полусне, направляюсь туда с неохотой. Кончики пальцев покалывает, а волосы на голове начинают шевелиться. Что я делаю здесь, зачем тревожу покой этого мертвого места? У меня нет ответов на эти вопросы, кроме, быть может, моей глупости. Захожу, наклонившись, в дверной проем. Здесь темно, но почти сразу Фёдор зажигает спичку и подносит её к стоящей на столе керосинке, невесть как сохранившейся здесь. Хотя, может, он и принёс её сюда, если останавливался уже здесь на ночь. Хотя кому в трезвом уме придёт в голову ночевать в таком жутком месте, не знаю. Лампа разгорается, и я вижу обстановку дома: железная кровать у противоположной стены, большой сундук в углу, полки с травами, банками, ковшами и прочей домашней утварью, пережившей свою хозяйку. У стола два стула, на один из них садится Фёдор, вытирая пот со лба. Голос его дрожит, когда он произносит неожиданную и не понятную для меня фразу: «Я обещал и я привёл. Появись и покажись. Прими и забери».
Мне становится не по себе, и с моих губ уже почти срывается вопрос, что за чушь он несет, когда я вынужден обернуться на неожиданный звук сзади. Это шелест крыльев, и я с надеждой ожидаю увидеть снова белую красавицу. Но, повернувшись одновременно с хлопком закрывшейся двери (какой двери?!), встречаю взгляд черных
