Мой Бог. Денис Мещерский

двух часов ушло у меня на убеждение самого себя в том, что плохая погода, грустное настроение и отсутствие привычки пребывания на церковной службе, а также излишняя природная впечатлительность сыграли со мной злую шутку. Я уговаривал себя, убеждал, приводил доводы и аргументы. Можно ли убедить себя в том, во что ты не веришь? Можно, если сильно захотеть. Это сначала ты не веришь сам себе, но потом, увлекшись, можно не отличить ложь от успокоения, а самообман от уверенности. Если под рукой ещё и бутылка с нехитрой закуской и во всех комнатах горит яркий, по-домашнему привычный свет, всё немного упрощается. Я поверил себе, я сделал себя снова здравомыслящим современным человеком, привыкшим работать головой и анализировать свою жизнь, и прописал себе здоровый отрезвляющий сон. Наскоро приняв душ, разбитым упал в постель, почему-то оставив свет в коридоре. Пообещал себе не переживать по пустякам и, кажется, достаточно быстро уснул.

      Глава 2

      Иногда так хочется с кем-то поговорить, да даже и не поговорить вовсе, а просто выговориться, чтобы ты говорил и говорил, захлёбываясь словами и сам себя перебивая, а тебя просто слушали и слушали, и всё. В такие моменты больше ничего и не нужно, но почему-то такая возможность предоставляется не так уж и часто. Мне сейчас нужна как раз такая вот молчаливая поддержка, но найти её негде. Родители улетели на Кубу залечивать душевные раны всего лишь несколько дней назад. Они звали меня с собой, но мне не так-то просто надолго отпроситься с работы, в отличие от папы, у которого своей небольшой бизнес. Да и почему-то хочется пережить этот тяжёлый период не вдали от дома, а в привычных, что ли, условиях. С девушкой я расстался месяц назад окончательно, подведя итог под годом ярких, но нервных и, как оказалось, бесперспективных отношений, оказавшись в итоге пустобрёхом, не захотевшим жениться немедленно и сейчас. Друзей у меня немало, но почему-то, когда возникла такая вот проблема – просто найти человека, чтобы выговориться, мне на ум упорно никто не шёл. Сходить вместе в бар или клуб, устроить пикник за городом, поговорить о новом альбоме «U2» – всегда пожалуйста, но вот пришла беда, и я не иду ни к кому из них. И непонятно, то ли у меня какие-то неправильные друзья, то ли это я стал скрытным. Я всегда мог бы всё бросить и рвануть на выходные далеко отсюда – к дедам на хутор. Там бы меня всегда поняли и приняли, только вот вся проблема в том, что и хутор живёт своей жизнью, хотя и всё более угасающей, и дом на месте, но вот в доме том пусто. И выговориться мне нужно как раз о том, как мне плохо без бабушки и дедушки. Замкнутый круг, а до того, чтобы разговаривать со стариками, представляя их рядом, я ещё не дошёл. Мысли о том, могут ли они меня слышать, всё время норовили сбиться на моё странное посещение церкви, и тогда меня начинало мутить, а внутри груди сердце сжималось в комок от наползающего непонятно откуда страха. Так что