– Ты хочешь многого и сразу. – Заметила, плавно шагая по дорожке, длинноногая. – Хочешь узнать всё, но при этом, я уверена, ты не готова услышать и четверти из того, что я могу тебе поведать.
– Намекаете на то, что я недалёкая?
– Мудрый учитель не скидывает гору знаний на голову ученику, ведь тот может просто-напросто задохнуться под сей тяжестью. Хороший учитель делит знание на небольшие порции и постепенно раздаёт их. Так поступим и мы, дорогая.
Стелла чуть не цыкнула, но вовремя прикусила язык.
Её, признаться, жутко раздражали все эти высокопарные речи. Однако, при всём при том она понимала, что негоже ей было спорить с тем, кто помог ей в трудную минуту, привёл в свой дом, дал помыться, накормил, напоил, да ещё и выдал лекарств.
– Посмотри. – Лаура вдруг остановилась, показывая рукой влево.
Стелла повернула голову, и увидела, – далеко, в нескольких сотнях метров от себя, – ту самую гору, на вершине которой она находилась ранее в то время, когда в небе ещё сияло солнце, а не луна.
Сейчас сверкающие в лунном свете ручьи и водопады опоясывали гору, будто клубок серебристых лент.
С севера к высокой горе приближались, – собираясь по пути вместе, – большие, серые, насквозь просвечивающиеся светом луны тучи.
– Красиво. – Выпучила глаза Стелла, до этого видевшая подобное разве что в иллюстрациях фантастических книг. – Очень красиво, правда. Не могу отделаться от ощущения, что всё это мне снится.
– Меня очень радует твоё восхищение красотой сей вершины. Это даёт мне повод надеяться, что ты не будешь расстроена известием о том, что завтра с утра тебе предстоит подняться к ней пешком.
– Что? Опять подниматься наверх? Зачем?
– Существует традиция. Каждый новый прибывший избранный должен первую ночь провести в своём новом доме – в одной из комнат Замка. Наутро он совершает самостоятельное восхождение к тому месту, в которое прибыл из иного мира изначально.
Некоторое время после этого девушка и женщина шли в тишине.
Стелле не очень хотелось разговаривать, – и вовсе не по той причине, что ей нечего было спросить.
Просто она утомилась.
Веки её постепенно стали тяжелеть, и она, – несмотря даже на сумбур мыслей в своей голове (а быть может, как раз и из-за него), – принялась зевать на ходу и клевать носом.
Поле, по которому изначально шла тропа, через некоторое время окончилось, – и дорога закружилась вокруг многочисленных запруд.
Ветер время от времени колыхал ничем не прикрытые поверхности водоёмов, – и тогда рябь на воде начинала переливаться, словно кто-то бросал в неё горстями серебряные монеты.
Стелла, уже чуть было не засыпая, остановилась у одного из небольших водоёмов