С этими ценностями выросли мои родители и, в какой-то степени, передали их мне.
Пиза и Olivetti
Фолько: Ну что, продолжим наше путешествие?
Тициано: Мне очень нравится эта идея путешествия. Это не только путешествие в мое прошлое, но и путешествие через эпоху, в которой я жил.
Я постараюсь рассказать обо всем максимально откровенно. По-моему, откровенность – это наиважнейшее в нашем деле. Я не хотел бы приукрашивать и не хотел бы делать из этого рассказа литературу. Я всю свою жизнь жонглировал словами. Я могу жонглировать ими до ряби в глазах (по-честному, это не так уж и сложно), но сейчас же мне просто хотелось бы поведать… правду, правду, которая кроется за словами. И потом, именно правда была смыслом многого из того, что я делал в своей жизни.
Ну что, где мы вчера остановились?
Фолько: Ты отправился в Высшую школу в Пизе. Слушай, а почему ты пошел на юриспруденцию, а не на журналистику?
Тициано: Журналистика мне всегда нравилась, это правда. Помню, с какой радостью я носился за спортсменами на моей «Веспе» с карточкой «журналист» на груди. Мне было пятнадцать-шестнадцать лет.
Флоренция была для меня слишком лицемерной. Да, я учился в лицее, но помимо учебы мне во Флоренции нечего было делать. Я не проводил воскресенья за танцульками в салонах буржуа – один раз у одного дома, потом у другого. Я не бывал на этих вечерах, когда после веселья гаснет свет и гости с хозяевами прощаются друг с другом поцелуйчиками. Нет! Твоя мать вспоминала, что до того, как мы познакомились, все постоянно говорили на этих вечеринках: «Может, сегодня будет Тициано. Посмотрим, придет ли он». Но я не бывал на этих мероприятиях, потому что в это самое время разъезжал на «Веспе» – работал, делал то, что мне нравилось. Я писал заметки о футбольных матчах, сопровождал марафоны.
Фолько: Что это были за марафоны? Пешие?
Тициано: Велосипедные, в Абетоне14. На «Веспе» твоего деда я сопровождал участников и писал заметки для издания Il Mattino. Я помню чувство радости и собственной значимости, которые я испытывал благодаря карточке с надписью «журналист» на груди. Я приезжал в какое-нибудь местечко где-то в горах, меня представляли местному мэру, организаторам, и все они кричали: «Дорогу! Дорогу! Едет журналист!» И вот это «дорогу журналисту» было моей жизнью. Быть на передовой, быть там, где вершились события, и делать это на совершенно законном основании! То есть иметь законное право быть в первых