Глава одиннадцатая,
в которой Луна заглядывает в окна заброшенной галереи,
а Жанно бросает свой плащ.
Тихо и сыро было в заброшенной галерее, куда непонятное влечение завело любимую придворную даму её величества. В ледяном воздухе стоял Лунный свет. Ровные Лунные половики лежали на грязненьком полу…
Тёмная фигура, тонкая в поясе, бестолково расхаживала по Лунным дорожкам, бешено поддевая носочком туфли раскрошившиеся слои линолеума. Косы были связаны, подняты, лицо покрыто бархатом полумаски. В дальнем углу уж очень темно, как если бы пол обрывался над старинным ледяным Адом.
Она обернулась в эту темноту, вздёрнув подбородок. Что-то легонько звякнуло за окном. Она метнулась, приникла к мутному окну-льдинке и тотчас исчезла, отступила в тень. С лязгом раскрылась дверь, в галерею вошёл Жанно.
Луна осветила его лицо и руки, блеснуло остриё шпаги. В тишине весёлый звук его шагов и тонкий звон металла…
Жанно остановился и шорох в тёмном углу приковал его взгляд. Минуя одну за другой Лунные дорожки, он направился туда, исчезая и появляясь.
Гибкая чёрная фигура показалась там, как призрак. Жанно заспешил, тяжело вздохнув. Затем бросил на пол плащ, и Луна немедленно покинула галерею, вероятно, зайдя за дерево, одно из тех, которые были посажены вдоль здания ещё во времена молодости дедушки Бэт, Лу и Лис.
Глава двенадцатая,
в которой у Бэти очень хороший аппетит, а у Лу есть новость.
Лужок не то, что бы опустел, но одного немалого действующего лица не было в наличии. Девочки преуютненько устроились на краешке, между ними поднос (тоже не очень маленький) с бутербродами, которые они с аппетитом уминали. (Особенно это хорошо получалось у Беатрикс.)
– А ты пошему так мало кушаешь? – Строго спросила Бэт. – Разве ты не проголодалась?
(О, неописуемое счастье – пожирать бутерброды ночью! Тем более, сидя на лужку, который только что покинул Ангел.)
– Как ты думаешь, ОН ещё придёт? – Задумчиво спросила Лу, придерживая особо значительный бутерброд, который Бэт настойчиво пыталась вдвинуть ей в уста.
Возмущённо вытаращила фиалочки:
– Канешна!
Они вдруг посмотрели глаза в глаза, так уж получилось, и рука Бэт с обвалившимся бутербродом замерла.
– Сердишься на меня?
– Не то слово. – Серьёзно и очень просто ответила Бэт и тотчас ловко засунула-таки угощение в приоткрывшийся ротик Лу.
Тщательно прожевав (Бэт внимательно следила), Лусинда приложила к губам салфетку. Глядя в её незапятнанную белизну, спросила:
– Что же, может, нам расстаться? Александра, конечно, меня примет, только буркнет что-нибудь про нахальных гостей и лишние ночные горшки.
Беатрикс взяла её за руку.
– Нет, Лу, не уходи. И я тоже не уйду. Я люблю тебя так же сильно, как моего Ангела, и, хотя ты и поступила, как гадюка, вырвать тебя из своего сердца я не сумею.
Лусинда поразмыслила