– Хорошо поёшь, – одобрил его признания Игрок, – очень складно.
– И каково это – быть в коме? – с жадным любопытством спросила женщина, напрягая внимание и от напряжения играя бровями. Под кожей щек у неё волнами пробежали желваки. Что, однако же, ничуть не испортило общей картины женской привлекательности её внешнего вида – и облика и поведения. Хороша была зазноба, ничего тут не скажешь, но только в своем роде и репертуаре, на любителя. И видимо, такой вот любитель её женских штучек нашелся, невзначай, но всерьез обозначился несколько месяцев тому назад, судя по её слегка выпирающему вперед под жакеткой милому животику.
– Прекрасно, превосходно, – иронически пожал плечами Андрей, – не считая, конечно, некоторых издержек в поведении и кратковременных провалов в памяти. Я практически ничего не помню о том времени. Я же был без сознания. Хотя, если признаться, если быть до конца честным: многие из событий, произошедших незадолго до того, как я впал в кому, тоже прочно выпали из моей памяти. Я их совсем не помню, и это меня почему-то тревожит.
Им показалось, что он несколько слукавил при этом уклончиво неопределенном ответе. По существу, ответ без ответа на вполне определенный и четко заданный вопрос. Во всяком случае, понималось это именно так.
– Некоторые люди с самого рождения без сознания, и то ничего, живут себе – хлеб жуют, существуют припеваючи без сознания, и при этом жизни радуются, – тонко подметил, негромко пробормотал, как бы про себя Игрок, вероятно, желая его приободрить.
– Ага, живут, хлеб жуют и квасом запивают, – добавила, пробурчала женщина.
– А от чего у тебя наступила кома? Что с тобой произошло? – прямо и в упор, в лоб спросил его вдруг Игрок, не оставляя тому пространства для маневра, никакой возможности для отступления и увиливания от ответа, поставленного в столь категоричной, не требующей отлагательств форме.
– Этого никто не знает, врачи так и не смогли определить причину моей комы, – с видимым равнодушием к произносимому, ответил Андрей.
– Интересно, хотя и непонятно, – заключила Марина. И посмотрела, как рублем одарила или ещё пуще того, золотым червонцем старинной чеканки и литья.
– Мне и самому ничего непонятно, – отозвался ей в тон Андрей, – я просто уснул и провел в коме несколько месяцев, был в отключке. И никто так не смог меня разбудить.
– А что, пытались?
– Да ещё как, на полную катушку, старались, как могли и умели,