– Эй, педик, женский туалет этажом ниже!
Меня не травят – персонально; здесь принято такое обращение со всеми. Главное не реагировать. По-своему я и правда похож на девчонку. С раннего детства уступал ребятам в быстроте и выносливости, был низким и худощавым. Я весь в мать, у которой на роду одни астеники. Несложно представить, как разочарован был отец. Он думал, что сможет компенсировать наследственность спортом, потому с четырех лет меня таскали по секциям. Как только стало ясно, что даже в легкой атлетике мне ничего не светит, отец отошел в тень. Словно его и не существовало никогда; он приходил с работы, садился на диван перед телевизором и улыбался разочарованно: «Да чего ты, дружок? Все в порядке».
Тогда мама взяла инициативу в свои руки. Она хотела реализовать во мне собственные несбывшиеся мечты и первым делом отвела меня в музыкальную школу. Я помню свою преподавательницу. Она носила только брючные костюмы, коротко стригла волосы и пила кофе с двумя ложками сахара. А еще любила, садясь позади, отсчитывать сильные доли так громко, что мое тело цепенело во власти этого голоса. Тогда она брала мою ладонь в свою и сама ставила пальцы на клавиши, думая, что так я очнусь и запомню. Я продержался в музыкальной школе три месяца – сейчас понимаю, что это удивительно долго.
После был шахматный клуб, но Лужина из меня не вышло. Было, может, что-то еще, но сейчас я не могу вспомнить. Помню только, как к папиному разочарованному лицу присоединилось уставшее мамино. Тогда в голову пришло, что отличная учеба будет хорошей компенсацией моей несостоятельности. По крайней мере, книги не пугали меня до оцепенения.
Заперевшись в кабинке, достаю из рюкзака зубную щетку. Она у меня всегда с собой, вот такой я чистюля. Наклоняюсь над унитазом, засовываю ручку зубной щетки как можно глубже в горло и выблевываю непереваренный завтрак.
Глава вторая
Вообще-то я обожаю еду. Особенно сладкое. Особенно шоколад и овсяное печенье. А мороженое ненавижу, тем более подтаявшее, противно хлюпающее и липкое. Не суть.
Как назло именно любимая еда провоцирует срывы. Вскрывая пачку шоколада, я заранее знаю, что прикончу всю плитку, а потом будет кусок холодной курицы, батон хлеба и какая-нибудь дрянь вроде сухих макарон. Пару стаканов воды из-под крана и зубная щетка.
Было бы здорово жить в квартире с совмещенным санузлом; можно было бы повернуть кран и не прислушиваться к шорохам в коридоре, прочищая желудок. Хотя, кажется, родители и так не замечают. Ну, или им хватает такта не колотить в дверь.
Не знаю, зачем вообще говорю об этом. Уж тем более не знаю, зачем все это творю. Поначалу было просто и весело. Когда стало ясно, что отличной учебой родительское внимание не завоюешь, голодовка показалась отличной идеей. У меня и на уме не было сбрасывать вес, сидеть на диетах или что-то в таком духе. Но все дети любят играть, и я придумал игру «Как мало