Время беспощадно ко всему, это должно понимать каждому. Прошедшие годы чтят своим вниманием как стены неприступных твердынь, разрушая их эрозией, так и лица людей, усеивая их морщинами. К моей маме время проявило особую благосклонность и не отняло у неё молодость. Первые три года после моего рождения ей было особенно тяжело держать на своих плечах уход за младенцем и благосостояние доставшегося от наставника дела. Однако ни одна сотня пережитых мамой тяжёлых дней не оставила на ней следов в виде морщинок и теней под глазами. Она сохранила лик красавицы, источающей неутолимый интерес к многообразию жизни. И когда зародыш разума в моей детской голове окончательно сформировался, дав мне возможность мыслить и запоминать, мама запала мне в память молодой, светящейся от благородной бледности, девицей. И одного только взгляда на неё мне было достаточно, чтобы понять – видеть её лицо и упиваться видом на него, словно картиной, слышать её голос и наслаждаться им, словно музыкой, я буду каждый день. «Мама» – это было моё первое осознание.
На этом я считаю должным подвести к концу биографический очерк о моих родителях, а вернее, об одном из них. О своём отце я не считаю должным обмолвиться даже одним лишним словом. Даже если бы я знал о нём больше, я бы всё равно этого не сделал. Всю мою жизнь он являлся для меня всего лишь словом из четырёх букв, непонятным силуэтом из прошлого, очертания которого я не хотел разглядывать. Теперь же я обращаю русло повествования на себя, того, кому посвящена эта книга.
Пролог. Сиаммские лета
Если жизнь в Сиамме и можно с чем-то сравнивать, то лишь с изысканным вином, имеющим шикарный аромат и дивный бархатистый вкус. И именно с такими чувствами на сердце я вспоминаю о годах, проведенных в лоне сосредоточения искусства и науки. И, раз уж я завёл речь о вине отборного высшего сорта, то помимо вкуса я хочу обмолвиться словом и о его употреблении. Дурманящий виноградный эликсир должно употреблять размеренно, смакуя каждый принятый бокал. Точно так же должно подходить и к обитанию в Сиамме. Кратковременное пребывание в ней услаждает и расслабляет, позволяет обмануться ощущением, что мир благоухает в процветании, а проблем в жизни просто не существует. Однако, если поддаться этому миражу, то можно опьянеть, как от обилия принятого вина. Выпивка и свобода испокон веков сводили людей с ума, а в Сиамме было в избытке и того, и другого.
Воспроизводя в памяти отрывчатые воспоминания о годах жизни в Сиамме, таких далёких и безвозвратно канувших в прошлое, меня посещает весьма неоднозначное чувство ностальгии, смешанное с тоской. Особую микстуру