Как мы увидим в дальнейшем, он был далеко не последним из афроамериканских музыкантов, столкнувшихся с данной проблемой. Блеш и Дженис полагают, что Maple Leaf Rag получил бы совсем иной прием, если бы его представил публике Антонин Дворжак, назвав, например, «Синкопированным этюдом». Нечто подобное, по-видимому, приходило на ум и Джоплину, так как он дал одному из своих последних рэгтаймов, The Chrysanthemum, подзаголовок «Афроамериканское интермеццо»[136]. Это отражало не только его желание обрести уважение академического истеблишмента, но и тот более прозаический факт, что ноты его сочинений покупали пианисты-любители, которые, скорее всего, собирались играть его пьесы наряду с другими этюдами и интермеццо.
В наше время рэгтайм считается фортепианной музыкой, но в эпоху его расцвета подобного определения не существовало. Фортепиано было самым распространенным домашним инструментом, по крайней мере среди людей, обладающих музыкальной грамотностью, так что печатный рынок нот был ориентирован в первую очередь на пианистов, однако рэгтаймы также и пели, и играли на любом подручном инструменте. Керри Миллс, например, был скрипачом, и струнные ансамбли были одними из основных исполнителей классических рэгтаймов. Если же говорить о крупных концертах, то здесь самым влиятельным популяризатором рэгтаймов был не кто иной, как все тот же Джон Филип Суза. В области звукозаписи с успехом Сузы мог соперничать успех виртуозного исполнителя на банджо Весса Оссмана и множества разнообразных певцов, но записи в то время слабо коррелировали с частотой публичных выступлений. Музыка духовых оркестров в 1890-е гг. была столь популярна, что даже Джоплин пробовал свои силы в игре на корнете[137][138].
Именно Суза сделал инструментальный рэгтайм At a Georgia Camp Meeting первым хитом в этом жанре – его коллектив записал данную пьесу не менее восьми раз между 1889 и 1912 гг.[139], – и если автор марша Stars and Stripes Forever кому-то покажется несколько странным кандидатом на роль провозвестника эры рэгтайма, то такому человеку стоит поглядеть на обложку нот данной пьесы, где сказано, что At a Georgia Camp Meeting – это «характерный марш, который может также использоваться в качестве тустепа, польки или кейкуока»[140]. Маршировка и танцы – особенно танцы под ритмы африканского происхождения – могут выглядеть двумя противоположными полюсами человеческой активности, однако кейкуок свел их вместе. Пародия на «гранд-марш», который открывал большинство светских балов, кейкуок был танцевальным состязанием с пирогом в качестве приза, в котором пары маршировали рука об руку под музыку, и самая элегантная и яркая пара «забирала пирог».
Чаще всего кейкуок исполняли непрофессионалы, но это был танец-шоу, а не социальный танец наподобие польки или вальса, и ассоциация его с ранним рэгтаймом может служить напоминанием о том, что, хотя я и назвал