Я постоянно возвращаюсь к теме пересечения высоких и легких жанров оттого, что в силу этого была создана основа такого явления, как популярная музыка, и такое положение дел еще долго было справедливо и для XX века. Рэгтайм и джаз существовали благодаря поколениям исполнителей и слушателей, чей музыкальный кругозор включал в себя как новейшие популярные песни, так и возвышенный репертуар самых знаменитых концертных залов. Само собой, во многом люди полагали какие-то опусы «возвышенными» лишь оттого, что те ассоциировались с небольшой прослойкой образованной аудитории, однако это делало подобные пьесы еще более притягательными, особенно если они подавались вперемежку с легко усвояемым материалом. В наше время оркестры, имеющие намерение «образовывать» аудиторию, чаще всего играют какую-нибудь «трудную» пьесу композиторов типа Лютославского[84], поместив ее между более доступными работами Бетховена или Шуберта. В XIX веке «высокое» и «низкое» еще не были четко разграничены, так что исполнители могли «подсластить… непомерную пилюлю Бетховена неотразимыми польками и Блистательнейшим Национальным Парадом вальсов, мазурок и редов[85]». Данная цитата взята из журнальной рецензии 1853 г. на концерт скрипача Поля Жюльена, написанной в преддверии его американского тура, в котором тот обещал сыграть музыку «Бетховена, Гайдна и Моцарта, исполняемую колоссальным оркестром, надлежащим образом, а не ради аплодисментов. Он поместит в программу более легкую музыку так искусно, что наши ноги незаметным образом повлекут нас от торжественных маршей великих мастеров к воздушным творениям Штрауса, Ланнера[86] и самого Жюльена»[87]. Солистка оркестра Жюльена, немецкое сопрано Анна Церр, исполняла на гастролях не только арии из «Волшебной флейты» Моцарта, но и Old Folks at Home. Песня Фостера, с ее льющейся мелодией и ностальгическим провинциальным чувством, была особенно любима гастролирующими артистами: шведская примадонна Кристина Нильсон, приглашенная петь на открытии нью-йоркской Метрополитен-оперы, исполняла ее на всех концертах своего первого американского тура.
Прибытие Жюльена наделало в американских кругах много шума, и, возможно, именно это событие подвигло Фостера на подготовку самого амбициозного из всех сборников салонной музыки, The Social Orchestra, коллекции вокальных и танцевальных аранжировок «самых популярных оперных и других мелодий», куда он включил наряду с пьесами Моцарта, Бетховена, Доницетти и Штрауса свои собственные песни к минстрел-шоу