Маша заметила, что глаза Андрея стали задумчивыми. Она покосилась на Головина. Покачиваясь, аспирант смотрел на стену. Таня-Аня лежала рядом.
Плохо… – подумала Маша. Мысли начали исчезать. Магнетизм, появившийся им на смену, притягивал. Глаза Андрея приблизились и растворились в ней. Тепло вошло и вернулось обратно.
Это была волна.
Волна качнула лодку и ушла дальше. Андрей перекинул удочку.
Жара доводила до помутнения рассудка. Ветра не было, но поверхность озера колебалась, соединяясь бликами с воздухом. Направление, в котором это происходило, указывало на юг – туда, где был город. От него отдавало непонятной тревогой.
Между зыбким маревом и появившимися вдруг эмоциями словно существовала какая-то связь. От неприятного чувства Андрей поежился.
Причина была в месте и времени, о которых он ничего не знал.
Три человека шли по ночному гулкому коридору. Видно их не было – только тени двигались в свете дежурной лампочки из-за спин. У последней двери одна из теней включила фонарь. Другая достала устройство размером с мыльницу и прислонила к замку. Девайс оживился и заработал. Когда мигания прекратились, замок подумал и щелкнул. Отклеив бумажку с печатью, они вошли.
Помещение за открывшейся дверью носило следы небольшого пожара. Один из вошедших направился в кабинет, двое остались в лаборатории и начали закрывать шторы на окнах.
Человек в кабинете вытащил из сумки два автономных светильника. Свет обоих был регулируемым и не очень понятного спектра: блеклого и почти невидимого. Его хватило, чтобы заметить – одет человек не в темную, как остальные, куртку, а в серый короткий плащ. Он достал телефон.
– Как там?
Из «Жигулей», припаркованных напротив здания, отозвались:
– Щель в крайнем правом.
Штору заделали, телефон стал фотоаппаратом.
Пока шла съемка, из столов выкладывали содержимое: бумаги, папки, носители. Закончив, человек в сером достал считывающее устройство. Подключился по очереди к компьютерам и посмотрел на часы.
– Уходим.
Закрыв замок, они опечатали дверь заново.
Блики притягивали. О чем я… подумал Андрей.
Сработал случай. Точнее предмет, оказавшийся в ненужном месте в ненужное время – кресло-качалка со впавшим в прострацию аспирантом.
Маша с Андреем молчали. Состояние близости захватывало их целиком. Они окунулись в собственный мир, где было все – бессонница, темнота, блуждание по ночам, ощущения, жар среди холода… практически Северный полюс… и почему-то подводная лодка. Они не знали, что это было, выходом или входом. Лишь немногое портило плавание – остатком сознания они чувствовали чужого.
Паганель мешал. Мешал всем – нежеланием