Тренировки и сборы чередовались с играми будто в сказочном калейдоскопе. Андрей до конца не мог прийти в себя от происходящего.
Ранняя физика палка о двух концах, качая мышцы, становишься прыгучим и резким, но перестаешь расти. К последним сборам все в команде вымахали под два метра. Андрей с товарищем остановились на ста восьмидесяти пяти.
Шаманов же пошел дальше. Обучать пацанов, отдавая их неизвестно куда, ему давно надоело, захотелось нормальной тренерской доли, с перспективами и результатами. Да и платили за детей неважно. Доведя выпуск, он подался в только что созданную команду мастеров.
Это была удача, и он не хотел ее упускать. Человек, которого в городе знали как бывшего сбитого летчика, помолодел на глазах, стал подтянутым и совершенно другим. Даже алкоголь отошел куда-то в сторону. Это противоречило теории вероятности, утверждавшей, что избавления от вредных привычек не может быть в принципе, но подтверждало ту ее часть, где говорилось о черной кошке и темной комнате.
С собой в мастера Шаман забрал половину состава. А с Андреем вынужден был распрощаться.
– Извини, старик, профессионала из тебя не выйдет. Начал поздно, техника слабоватая. Данные неплохие, но сам понимаешь, роста нет, да и руки зажаты. Даже для либеро.
«Либеро» называли несчастных, которые отбивали мячи и не участвовали в атаках. Попадали в них самые неубиваемые из малышей.
На прощание он выдал бумажку с номером.
– Позвони, если что, скажи, от меня. Там будут рады.
Хотелось пить. Он нащупал на дне лодки бутылку.
Воспоминания пока ничего не давали.
Воздух над озером колебался, пытаясь складываться в мираж. Не дойдя до чего-либо осязаемого, тот растекался в линию над поверхностью. Выше и ниже ее изображение было нормальным, но внутри будто что-то происходило. Зыбкое марево не давало увидеть, что именно, но притягивало, будто огонь во время пожара.
Школа закончилась. Позвонив по выданному телефону, Андрей начал выступать за команду Пожарного общества. Все продолжилось, только не было тренировок. Через какое-то время стало понятно, что игры тоже не радуют. В хождении на дежурства ради спорного удовольствия было что-то неправильное. При всем уважении к неожиданной для себя профессии, атрибуты ее, как и сами пожары, не вдохновляли. Надо было что-то менять, и он опять обратился к Шаманову.
Тот, как ни странно, обрадовался. Философия для таких случаев была у него простая – чем больше народу устроишь, тем больше пользы на будущее. «Да и жаль мне вас, в конце-то концов». Была, правда, в этом альтруизме одна особенность. Заранее знать, куда попадешь после общения с коучем, не удавалось даже ему самому. С Андреем именно так и вышло – поговорив, Шаманов сделал первое, что пришло в голову. Позвонил