Путешествие на Арарат. Фридрих Паррот

лошадях под открытым небом по этой необозримой равнине, мне не раз мысленно представлялась картина волнующегося моря, выше домов покрывавшего эту землю. Особо живо и трогательно я воспринял это переплетение тысячелетий уже в конце нашей экспедиции, когда мы направили наших лошадей направо, через Маныч, который разделялся здесь на два рукава глубиною не более двух футов (60 см), и оказались посреди значительного количества больших и малых озер, а после ливня, похожего на тот, что был накануне, – среди множества луж и водоемов, извивающихся по мокрой глинистой почве, – красноречивое свидетельство доисторического времени и вполне присущее идущим сквозь время изменениям нашей планеты, взаимосвязям ее жителей, их мыслям и сердечным чувствам особого рода.

      Чувство досады, вызванное отказом от продолжения наших работ на территории вплоть до Каспийского моря, сразу же исчезло, как только по данному вопросу было принято окончательное решение, и мы вновь обратили наши взоры на юг, где лежала столь желанная главная цель нашего путешествия. Под непрекращающимся дождём, под открытым небом и вдалеке от человеческого жилья мы переночевали достойным сожаления образом прямо у Маныча, и потому были немало обрадованы и удивлены, когда около полудня увидели на другом берегу реки большой русский обоз из 150 повозок с грузом водки, направлявшийся из Астрахани в Ставрополь. Повозки стояли друг за другом правильными рядами; впрочем, такое по виду боевое построение имело вполне определенный смысл, так как, действительно, обозники подверглись враждебному налету: за два часа до нашей встречи на этот караван, когда он переправлялся через Маныч, напали вооруженные люди и угнали десять пар быков. Это был для нас назидательный пример; и с нашей стороны было бы слепым безрассудством превращать нас и наше продвижение в игру случая для подобных людей. Так что и в последующую ночь, когда в одном из трухменских аулов наша просьба о ночлеге встретила недружелюбное и подозрительное поведение, мы предпочли проехать еще несколько верст и остановиться на ночлег среди высокой степной травы в стороне от дороги. Затем мы заехали в еще один аул, на этот раз татарский, где, несмотря на связанную с нашим появлением первоначальную враждебность, нас дружески приняли и любезно проводили.

      Первым русским селом, куда мы прибыли, оказался Петровск, расположенный уже среди гор на реке Калаус;⁴⁵ а в селе Донская балка (балка по-русски означает узкая долина) мы увидели деревья, – это были красивые места с освежающим горным воздухом, которого нам так долго не хватало. Однако и здесь имелось поблизости большое и полезное соленое озеро. Мы выехали из села очень рано, и вскоре в слабом мерцании рассвета перед нами восстал во всем величии, почти от вершины до подножия, великолепный Эльбрус, – этот импозантный владыка Кавказских гор. С этого момента мы позабыли однообразную блеклую степную жизнь, а наше страстное желание попасть в горы, по счастью,